Сад времени

Они пошли дальше. Чарли принялся обсуждать различные рассказы жителей Спаркота о гномах и «маленьких людях», которые будто бы встречались в лесах, забирались на крыши домов и сосали молоко у коров. Седая Борода отвечал рассеянно: его мысли занимал тщетный вопрос старика Пита. Чем же все кончится? Словно жесткий хрящ во рту был этот вопрос, и Седая Борода без конца пережевывал его, не в силах проглотить.

Завершив полный круг, Олджи и Чарли снова оказались на берегу Темзы, в том месте, где она пересекала западную границу поселка. Они остановились и стали смотреть на воду.

Она стачивала и уносила в море все бесчисленные препятствия, которые появлялись на ее пути, — и так было всегда! Но и это умиротворяющее зрелище не могло развеять беспокойные мысли Седой Бороды.

— Сколько тебе лет, Чарли? — спросил он.

— Да я уже перестал считать. Ты как будто приуныл. Что это на тебя нашло? Брось, ты же веселый парень, Седая Борода. Не задумывайся о будущем. Посмотри-ка на воду: течет себе куда ей надо и ни о чем не беспокоится.

— Не вижу в этом ничего утешительного, Чарли.

— Не видишь? Ну постарайся, ты должен увидеть. Вихрастый старик вдруг показался Седой Бороде скучным и жалким, но он ответил терпеливо:

— Послушай, Чарли, ты ведь разумный человек и не хуже меня видишь опасность. Как же нам не думать о будущем? Вся планета превращается в дом престарелых. Уже не осталось ни одного молодого человека. Таких, как мы, — и то мало остается. Скоро некому будет поддерживать жизнь даже на нынешнем уровне. И мы…

— И мы ничего не можем тут поделать… Усвой себе это, и сразу жить станет легче. Когда-то говорили, что человек может распоряжаться своей судьбой — очень старая теория… О чем это я? Ах да, устаревшая теория. Она совсем из другой эпохи… Мы ничего не можем сделать. Нас несет, как воду в этой реке.

— Ты, я вижу, многому научился у реки, — усмехнулся Седая Борода. Он поддел ногой камень и сбросил его в реку. Тотчас послышался шорох, и какое-то существо бесшумно погрузилось в воду; по-видимому, это была водяная крыса, в последнее время они тоже расплодились.

Наступила тишина. Чарли немного сгорбился. Потом снова заговорил, на сей раз стихами:

Гниют, гниют и рушатся деревья,И облака слезами падают на землю,

И пахарь в борозде глубокой обретет покой…

Происходило нечто странно несообразное: прозаичный, даже скучный человек читал Теннисона на берегу реки, где деревья склонились к воде.

— Печальные стихи, — заметил Седая Борода. — Странно слышать их от такого жизнерадостного человека, как ты.

— Это отец меня научил. Я тебе рассказывал, у него была когда-то лавчонка… — Характерной особенностью эпохи стало то, что все разговоры сводились к воспоминаниям о далеком прошлом.

— Ладно, я пошел; продолжай свой обход, — сказал Чарли, но Седая Борода схватил его за руку. Выше по течению послышался звук, который отличался от шума реки.

Седая Борода спустился к самой воде. По реке плыл какой-то предмет, но ветви деревьев не позволяли его разглядеть. Седая Борода побежал к каменному мосту, Чарли быстрым шагом последовал за ним.

С высоты моста просматривалась значительная часть реки. Они сразу увидели тяжелое нескладное судно не более чем в восьмидесяти ярдах. Судя по всему, прежде оно было оснащено настоящим двигателем, но теперь его приводили в движение с помощью весел и шеста несколько седобородых людей, а на мачте вяло висел парус. Седая Борода достал из внутреннего кармана свисток и дважды длинно свистнул. Потом он кивнул Чарли и поспешил к водяной мельнице, где жил Джим Большой Крот.

Седая Борода только подошел к его жилищу, а Крот уже открывал дверь. Старость еще не лишила природной свирепости этого невысокого коренастого человека с широким грозным лицом и спутанными седыми волосами, которые не только покрывали череп, но и высовывались из ушей. Казалось, он изучал гостя как глазами, так и ноздрями.

— Что тут за шум, Седая Борода? — спросил он.

Седая Борода объяснил. Крот быстро вышел, застегивая свою древнюю армейскую шинель. За его спиной показался майор Траутер, он сильно хромал и опирался на палку. Едва показавшись, он сразу начал выкрикивать приказы высоким пронзительным голосом. Люди еще не разошлись после ложной тревоги. И теперь все, мужчины и женщины, расторопно, хотя и неуклюже, выстраивались в боевой порядок.

Население Спаркота, собранное вместе, имело вид диковинного существа. Люди мастерили себе одежду из самых разнообразных материалов. Ковры шли на пальто, занавески — на юбки. Некоторые мужчины носили нелепые жилеты из неумело выделанных лисьих шкур; женщины иногда облачались в рваные шинели. Несмотря на такую пестроту, толпа казалась бесцветной, и никто особенно не выделялся на фоне серого пейзажа. Впалые щеки и седые волосы всех обитателей подчеркивали унылое однообразие этого зрелища.