Садовод

В неполные восемнадцать лет Вика повстречалась с каким-то суперменом по имени Олег. Накачанным, рельефным, брутальным и амбициозным. Парень с детских лет занимался единоборствами и полученным в спортивной секции навыкам нашел применение во взрослой жизни: в девяносто первом году, на момент знакомства с Викой, состоял в одной преступной группировке, дислоцированной в городе Кургане. Ребята крышевали одних коммерсантов и грубо наезжали на других, а также оказывали частным лицам весьма результативную помощь в выбивании долгов.

Хотя обо всех этих прелестях Вера Ивановна узнала гораздо позже, выбор дочери она не одобряла изначально. Качок Олег не казался ей культурным человеком. В его умственных способностях она тоже сомневалась, так как придерживалась убеждения, что профессиональные занятия агрессивными видами спорта негативно влияют на работу мозговых клеток. К тому же от Олега просто разило опасностью, риском, авантюрой и непредсказуемостью. Какая мать хочет для своей дочери непредсказуемого мужчину?

Но Вика ничего и слышать не хотела. Относилась она к тому типу девушек, которые сами для себя достраивают образ любимого мужчины, старательно собирая белые кирпичики и пренебрежительно отбрасывая черные глыбы. Неожиданно наступившую беременность она приняла за знак свыше, за подтверждение правильности своего выбора. Хотя, конечно, никакой ребенок ей в восемнадцать лет не был нужен. Но он внезапно оказался очень нужен самому Олегу, который категорически запретил своей юной подруге делать аборт.

В очередной раз поссорившись со скучной мамой, склонной к бесконечному морализаторству, Вика собрала пожитки и уехала вместе с Олегом в его родной Курган, славный своими криминальными традициями. Поначалу ее новую жизнь не портило ничего, разве что тяжелое течение беременности. Но за месяц до родов случилась новая беда. Во время очередной загородной разборки Олега жестоко искалечили братки из конкурирующей группировки, лишив его не только возможности отправлять противника в нокдаун ударом ноги, но и просто ходить без помощи костылей. Те же ребята заставили поверженного супермена «оплатить моральный ущерб» бизнесмену, который крышевался ими и в свое время крепко пострадал от наездов Олега и его друзей. Пришлось продать и квартиру в высотном доме, и новенькую «тойоту», и чуть ли не всю бытовую технику. Заступаться за Олега никто не спешил. Его группировка разваливалась на глазах. На смену старому, насквозь коррумпированному милицейскому начальству Курганской области пришли другие люди, которые объявили всевозможным браткам и пацанам настоящую войну. Кто не хотел быть арестованным, тот либо залег на дно, либо поехал искать счастья по просторам необъятной России.

В итоге Виктория Квашнина оказалась с новорожденным младенцем и сожителем-инвалидом на руках в грязном бараке на окраине Кургана, без денег, без профессии и без перспектив. Как они сумели прожить втроем полтора года на жалкое пособие, Вера Ивановна не знала. Все это время контактов между ними не было. Но в мае девяносто третьего года она совершенно случайно узнала шокировавшую ее новость о намерениях дочери. Еще со старых советских времен у Веры Ивановны оставалось много знакомых, состоявших на государственной службе, в том числе в органах опеки. Одна из таких подруг сообщила ей по телефону, что Вика собирается продать дочь в иностранную семью. Понятно, что формально это называлось удочерением. Времена стояли тяжелые, многие жительницы несчастной страны готовы были тем или иным способом избавиться от лишней обузы в лице собственного ребенка. Особенно если за это обещали очень хорошо заплатить в твердой валюте. Вот и Вика решила таким образом решить все финансовые проблемы. За полтора года материнский инстинкт в ней так и не пробудился, а Олег, став инвалидом, больше всего стал тянуться к выпивке, а не к ребенку. Вот и получилось, что девочка с экзотическим именем Белла стала лишней для всех.

Но только не для Веры Ивановны. Возмущению ее не было границ. Как это, отдавать родного человечка, частичку себя, в чужую семью, не имея возможности его когда-либо увидеть, обрекая его на неизвестность? Вера Ивановна, как и любой человек, воспитанный в советском обществе, относилась ко всем без разбора иностранцам с опаской и недоверием. Да и слухи нехорошие уже ходили о трагических судьбах российских детей, вывезенных за границу. Всякое ж бывало, вплоть до перепродажи в восточный гарем или убийства с целью трансплантации органов. Но в данной ситуации дело было даже не в недоверии к иностранцам, а в элементарных родственных чувствах. Вера Ивановна, тогда еще вовсе не старушка, а крепкая и энергичная дама средних лет, твердо решила оставить Беллу с собой.