Сады Луны

Есть вещи, которые превосходят жизнь одного человека, и, может быть, существует справедливость, недоступная пониманию человечества, недоступная даже жадным очам богов и богинь, истина сверкающая, чистая и окончательная. Некоторые философы, прочитанные им во время обучения в малазанской столице, Унте, приводили утверждение, которое тогда показалось Парану абсурдным. Мораль — вещь не относительная, она существует не только в пределах человеческого сознания. Нет, они провозглашали этику императивом всего живого, естественным законом, который заключался не в жестокости диких зверей и не в возвышенных устремлениях человечества, но в чём-то другом, чём-то неопровержимом.

Просто очередная гонка за определённостью. Паран нахмурился и напрягся в седле, не сводя глаз с торговой дороги, которая вилась между низких, округлых холмов. Капитан припомнил, как обсуждал это с Лорн, когда оба оказывались свободны от долга перед внешним миром. «Просто очередная гонка за определённостью», — сказала она — голосом ломким и циничным — и тем закрыла разговор так же чётко, как если бы вогнала кинжал в залитый вином стол между ними.

Подумать только, что такие слова вырвались у женщины, которая не старше самого Парана. Капитан тогда подумал, как думал и сейчас, что её точка зрения был просто небрежной, ленивой подделкой под Императрицу. Но у Ласиин было право на такой взгляд, а у Лорн — нет. Так, во всяком случае, считал Паран. Если у кого-то и было право на пресыщенность и цинизм, то только у правительницы Малазанской империи.

Адъюнкт и вправду сделалась продолжением воли Ласиин. Но какой ценой? Только однажды Парану удалось разглядеть под маской живую молодую женщину — когда они смотрели на дорогу, укрытую, как ковром, телами убитых солдат, а потом начали пробираться через бойню. Бледная, перепуганная девушка по имени Лорн показалась лишь на миг, в минуту слабости. Паран уже не мог вспомнить, что вызвало возвращение маски — скорее всего, он что-то сказал, что-то, прорвавшееся сквозь его собственную личину закалённого солдата.

Паран глубоко вздохнул. Столько разочарований. Столько утраченных возможностей — и каждая уносила частичку человека из нас, с каждой — мы глубже погружались в кошмар по имени Власть.

Неужели невозможно вернуть себе свою жизнь? Капитан многое отдал бы за ответ на этот вопрос.

Внимание Парана привлекло движение на юге, в тот же миг он услышал глухой рокот, который шёл словно из-под земли. Капитан привстал в стременах. Впереди поднималась стена пыли. Он повернул кобылу на запад и пустил рысью. Вскоре натянул поводья и остановился. Там тоже поднималось облако пыли. Выругавшись, Паран пришпорил лошадь и поскакал к невысокому холмику поблизости. Пыль. Пыль со всех сторон. Буря? Нет, рокот слишком ритмичный. Капитан обернулся к равнине и снова натянул поводья. Стена пыли вздымалась всё выше, полумесяцем огибая холм, к которому скакал Паран. Глухой рокот нарастал. Паран прищурился, пытаясь разобрать что-то в клубах пыли. Капитан увидел тёмные, массивные тени, которые окружали его со всех сторон.

Бхедерины. Он слыхал когда-то рассказы об этих могучих, косматых быках, которые мигрировали по внутренним равнинам стадами до полумиллиона голов. Куда ни глянь, Паран видел только горбатые красно-коричневые спины животных. Некуда было отвести коня, негде спрятаться. Паран опёрся о луку седла и стал ждать.

Что-то мелькнуло слева — рыжеватое, у самой земли. Капитан начал поворачиваться, когда тяжёлое тело врезалось в него, схватило и стащило с лошади. Капитан тяжело упал в пыль и выругался. Вцепился в жилистые руки и спутанные чёрные волосы. Ударил коленом вверх и попал противнику в живот. Тот ахнул и повалился набок. Паран поднялся на ноги и наконец увидел, что дерётся с подростком, одетым в выделанные шкуры. Мальчик снова бросился на капитана.

Паран уклонился и отвесил мальчику крепкую затрещину. Тот потерял сознание и растянулся на земле.

Со всех сторон раздались пронзительные крики. Бхедерины расходились в стороны, отодвигались. К Парану двигались новые фигуры. Рхиви. Заклятые враги Империи, союзники Каладана Бруда и Багровой гвардии.

Два воина подошли к бесчувственному подростку, взяли его за руки и поволокли прочь.

Стадо остановилось.

Ещё один воин безо всякого страха подошёл к Парану. Покрытое пылью лицо рхиви было прошито чёрными и красными нитками — от скул до подбородка, а оттуда вокруг губ. На широкие плечи была накинута шкура бхедерина. Остановившись почти вплотную, воин протянул руку и ухватился за рукоять Удачи. Паран отбил руку в сторону. Рхиви улыбнулся, отступил и испустил пронзительный, улюлюкающий вопль.