Сады Луны

— Я странствовал прежде во снах смертных. Ты возомнил, что сам здесь хозяин, но ошибаешься. — Рука Тирана метнулась вперёд, послала сгусток болезнетворной силы. Чары окутали Круппа призрачным мерцанием, а затем рассеялись, не оставив даже мёртвого тела.

Слева от Рейста зазвучал голос:

— Как грубо, возмущается Крупп. Сколь неуместное преизлияние!

Яггут резко обернулся, глаза его превратились в узкие щёлочки.

— Что это за игра?

Смертный улыбнулся.

— Ну как же? Игра Круппа, разумеется.

Рейст услышал шум за спиной, но слишком поздно. Он повернулся, но массивный кремнёвый меч уже вошёл в левое плечо яггута, рассёк грудину, рёбра и позвоночник. От удара Тиран повалился набок, а рядом падали куски его тела. Рейст поднял глаза на т'лан имасса.

Тень Круппа скользнула по лицу Рейста, и Тиран заглянул в слезящиеся глазки толстяка.

— Он, разумеется, лишён клана. Не скованный и непокоримый, однако покорный древнему зову — к его собственному смятению. Представляешь, как он удивился, когда его нашли. Онос Т'лэнн, Меч Первой империи, вновь призван силой крови, которая согревала его жилы, его сердце, его жизнь некогда — о, в сколь же давние дни!

Т'лан имасс заговорил:

— У тебя странные сны, смертный.

— Крупп даже себя самого частенько удивляет.

— Я чувствую, — продолжил Онос Т'лэнн, — руку заклинателя костей в этом призыве.

— Совершенно верно. Пран Ноль из клана Кига Авена, Кроновых т'лан имассов — так он зовётся, если не ошибаюсь.

Рейст поднялся с земли, скрепляя разбитые части тела силой колдовства.

— Ни один т'лан имасс не устоит предо мной! — прошипел он.

— Сомнительное притязание, — проговорил Крупп. — Но даже коли так, сей воин не одинок в нашем предприятии.

Яггутский Тиран выпрямился и увидел высокую, облачённую в чёрное фигуру, которая поднялась со дна ручья. Рейст склонил голову набок, глядя, как приближается тёмный незнакомец.

— Ты чем-то похож на Худа. Жив ещё Странник Смерти? — Яггут скривился. — Но нет. Я ничего не чувствую. Ты не существуешь.

— Возможно, — ответил тёмный человек глубоким, мягким голосом, в котором звучал намёк на сожаление, — но тогда не существуешь и ты. Мы оба принадлежим прошлому, яггут. — Сумрачная фигура остановилась в пятнадцати футах от Рейста и качнула укрытой капюшоном головой в сторону драконицы. — Её господин ждёт твоего прихода, яггут, но ждёт зря, и за это тебе стоит поблагодарить нас. Он дарует смерть, от которой не освободиться никому, даже такому созданию, как ты. — Голова повернулась, и мрак под капюшоном вновь уставился на Тирана. — Здесь, во сне смертного, мы положим конец твоему существованию.

Рейст фыркнул.

— В эту эпоху не найдётся никого, кто смог бы одолеть меня.

Фигура рассмеялась низким, рокочущим смехом.

— Ты глупец, Рейст. В эту эпоху даже смертный может убить тебя. Волна порабощения катится ныне обратно. Теперь мы, боги, сделались рабами, а смертные — нашими хозяевами, хоть сами о том и не ведают.

— Значит, ты бог? — Рейст скривился ещё больше. — В таком случае, ты для меня дитя.

— Некогда я был богом, — ответил сумрачный незнакомец. — Мне поклонялись как К'рулу, и знаком моим был Обелиск. Я — Созидатель Троп. Ты видишь смысл в этом древнем титуле?

Рейст отшатнулся, закрываясь иссохшими руками.

— Не может быть! — выдохнул яггут. — Ты ведь ушёл во Владения Хаоса — вернулся к истоку своего рождения, — ты уже не можешь ходить среди нас…

— Как я и сказал, многое изменилось, — тихо сказал К'рул. — У тебя есть выбор, Рейст. Онос Т'лэнн может уничтожить тебя. Ты не понимаешь, что означает его титул Меча — ему нет равных в этом мире. Ты можешь бесславно пасть под клинком имасса или пойти со мной — ибо мы подобны, ты и я. Время наше прошло, и Врата Хаоса заждались нас. Что выбираешь?

— Ни то ни другое, Старейший. — С мягким, гулким хохотом изрубленное тело Рейста рассыпалось на куски и упало на землю.

К'рул склонил голову.

— Он нашёл другое тело.

Крупп снова вытащил платок.

— Ох ты… — проговорил он.

Калам резко взмахнул рукой, и Паран пригнулся. Во рту у капитана пересохло. Что-то не так с этим садом. Может, просто усталость даёт о себе знать. Сам воздух в саду давил со всех сторон, словно камень. Парану казалось, будто тьма вокруг пульсирует, а запах разложения сгустился до невыносимой вони.

Калам потянулся за ножами. Паран напрягся, но, кроме убийцы, он никого не видел. Слишком много деревьев, слишком мало света. Где-то впереди мигали газовые фонари, а на террасе столпились люди. Но казалось, цивилизация находится в тысячах лиг. Здесь, чудилось капитану, дышало медленно и тяжело что-то древнее, первозданное.