Сады Луны

Тук выполнил обещанное. Они легко покинули город. Никто не спросил их, кто они и куда направляются. Караульных у полуоткрытых ворот попросту не было. Вестовой сумел раздобыть троих поджарых длинноногих лошадей виканской породы. Сейчас они выпучивали глаза и испуганно прижимали уши, но шли туда, куда им велели всадники.

Ветра не было. Полуденный воздух удушливо пах серой. Всадники и лошади успели покрыться тонким слоем пепла. В мутноватом небе висел медный диск солнца.

Тук остановился. Вскоре к нему подъехал Паран. Вытерев со лба липкую от пота сажу, он поправил завязки шлема. Кольчуга давила ему на плечи, заставляя наклоняться вперед. Минувшая ночь была для них кошмаром наяву; ни Паран, ни Тук никогда прежде не видели такого мощного выброса магической силы. Место их ночлега находилось за много лиг отсюда, однако жар магического пламени долетел и до них. Парану не хотелось признаваться даже себе, но ему было страшно, и по мере приближения его страх только нарастал.

Говорить не хотелось. Проехав еще сотню ярдов, всадники заметили впереди нечто похожее на полусгоревшее дерево с единственной торчащей ветвью. Его окаймлял ровный круг нетронутый травы. Паран прищурился. Возможно ли такое? Если горело само дерево, трава и подавно должна была сгореть. Капитан заметил на траве темное пятно.

Паран натянул поводья, заставляя лошадь двигаться дальше. Вскоре его догнал Тук с заряженным луком в руках.

Нет, это не дерево! То, что он принял за ветвь, было… человеческой рукой. Паран не верил своим глазам. Пришпорив лошадь, он рванулся вперед, оставив удивленного Тука теряться в догадках.

Подъехав, капитан спрыгнул на землю… Два обгоревших человеческих тела; одно из них принадлежало настоящему великану. Оба были сожжены до неузнаваемости, однако Паран не тешил себя иллюзиями. Великана он не знал, зато другое тело…

«Все, что у меня было дорогого… единственная родственная душа»…

– Дырявый Парус, – прошептал он, опускаясь на колени.

Подъехал Тук. Не спешиваясь, он привстал в стременах и стал оглядывать горизонт. Затем слез с лошади и медленно обошел вокруг обугленных тел, остановившись возле темного пятна, которое они с Параном заметили еще на подъезде сюда. Тук присел на корточки и повернул к пятну свой единственный глаз.

Капитан заставил себя осмотреть оба тела. Рука торчала из тела великана. Огонь, поглотивший его и колдунью, сжег руку почти целиком, однако кисть не пострадала. Паран глядел на сжатые пальцы. Он завидовал освобождению, достигнутому ценой смерти.

«Смерть приносит свободу, но даже в такой свободе мне отказано. Да будут прокляты все эти боги!».

Паран не сразу услышал, что Тук его зовет. Капитан с трудом поднялся и, шатаясь, побрел к вестовому. На земле валялся рваный рогожный мешок.

Тук был бледен.

– Отсюда уходят… следы, – дрожащим голосом сказал он.

Пальцы вестового начали скрести внезапно зачесавшийся шрам.

– Смотри. Следы идут на северо-восток.

– Какие следы? – не понял Паран.

– Маленькие, почти детские. Только вот…

– Только что?

Тук обхватил себя руками.

– На ногах оставившего эти следы почти не было кожи.

Паран непонимающе глядел на него.

– В общем, и ступней тоже не было, – продолжал вестовой. – Они, наверное, сгорели… Здесь произошло что-то страшное. И очень хорошо, что сейчас мы одни.

Паран снова взглянул на обгоревшие тела и содрогнулся.

– Дырявый Парус. Она… сгорела.

– Да, капитан. Я сразу это понял, только не хотел тебе говорить. Второго я, кажется, тоже знаю. Верховный маг Беллурдан. Должен быть он. – Вестовой покосился на рогожный мешок. – Беллурдан просил отпустить его. Он хотел найти место и похоронить Ночную Стужу. Теперь Ночной Стуже курган уже не понадобится.

– Это сделал Тайскренн, – сказал Паран.

Что-то в голосе капитана заставило Тука обернуться.

– Да, Тайскренн. Возможно, он сговорился с адъюнктессой. Дырявый Парус была права: иначе они не смогли бы с ней расправиться. Но смерть ее была тяжелой. Она почему-то всегда выбирала себе самую тяжелую дорогу… Лорна забрала ее у меня, как и все остальное.

– Капитан…

Паран инстинктивно схватился за рукоятку меча.

– Эта бессердечная сука думает, что ей все дозволено. Нет, адъюнктесса. Наступает время расплаты. И ты мне заплатишь.

– Только воевать с ней надо по-умному, – сказал Тук.

– Нам здесь больше незачем оставаться, Тук-младший. Едем.

Вестовой в последний раз посмотрел на цепочку следов, уходящих на северо-восток.

«Эта история еще не кончилась», – подумал он и невольно вздрогнул.

У него опять нестерпимо зачесалась пустая глазница. Тук привычно запустил туда пальцы; они скребли кожу, но легче не становилось. И вновь в несуществующем глазу вспыхнул ослепительный свет. Бормоча проклятия, Тук забрался на лошадь.

Капитан раскачивался в седле. Его лошадь неспешно брела на юг. Туку не требовались слова; спина Парана была куда красноречивее. Может, он напрасно вызвался сопровождать капитана? Впрочем, что теперь сожалеть?

Тук натянул поводья и проехал мимо обгоревших тел.

– Прощайте, – прошептал он.