Сады пяти стремлений

А затем в эфир вышел «астролог Галилей Квадрига», хотя мы с мессером мгновенно узнали голос Дорофеева, который рассказал, что «астероид пройдёт в опасной близости от Траймонго через семь дней». Капитан не сказал, что столкновение обязательно произойдёт, и, когда Феодора явилась за объяснениями, мессер ответил, что его люди прекрасно понимают происходящее на планете и стараются так подбирать слова, чтобы оставалось место надежде. «По сути всё верно: астероид пройдёт в опасной близости, будет захвачен гравитационным полем Траймонго, и произойдёт столкновение».

«Вы даёте людям ложную надежду», – не согласилась Феодора.

«Мы стараемся удержать от паники тех, кого можно удержать, – парировал мессер. – Это тебе поможет».

Как бы там ни было, слово произнесено, и слово дало обитателям Траймонго слабую надежду на то, что всё обойдётся. И мне кажется, так и нужно было поступить.

Поверь, Олли, мне было очень не по себе от приближения астероида. И это при том, что я понимал, что мы с мессером, скорее всего, покинем планету до удара. Но я нервничал. Что же говорить о несчастных жителях Траймонго, у которых не было возможности избежать ужасной катастрофы? И что мне думать о том, что я их оставляю? Да, это не моя Родина. Да, они все мне чужие. Но они – люди…»

Из дневника Андреаса О. Мерсы alh.d.

«Прости, Энди, но я рад, что в эти дни мы были тобой. Мне… даже мне трудно об этом читать. И я понимаю, что переживал ты…»

Из дневника Оливера А. Мерсы alh.d.

* * *

– У нас нет доказательств того, что астероид ударит в Траймонго.

– Ты его видел, – хладнокровно произнесла Феодора.

– Я смотрел в телескоп, – не стал отрицать Наамар. – Но помимо странного камня, который то ли летит, то ли стоит на месте, я увидел звёзды и планеты. Я увидел много небесных тел, и у меня нет уверенности в том, что они внезапно не полетят на нас. – Он наклонился ближе к микрофону передатчика. – Или нам скажут, что они сорвались с места и летят на Траймонго.

– Твои астрономы способны провести измерения и рассчитать траекторию астероида? – мрачно спросил Радбуд.

Сенаторы вели очередную радиобеседу «на троих», по защищённому каналу и потому вели себя достаточно свободно.

– Мои астрономы не уверены в расчётах, – ответил Наамар. – Эта наука на Траймонго не сильно развита.

Второй фразой сенатор Фага намекнул, что никто из учёного сообщества планеты не способен подтвердить угрозу, о которой говорят пришельцы. Однако Радбуд намёк проигнорировал.

– А мои астрономы в своих словах уверены.

– И, конечно же, их выводы идеально согласуются с данными разведчиков Герметикона?

– Наамар, ты ведь сразу передал нам сообщение пришельцев, я чувствовала, что ты им веришь, что ты в растерянности… Что изменилось?

Феодора искренне пыталась понять, что заставило сенатора Фага поменять точку зрения. Или как минимум засомневаться в реальности происходящего. И ещё она почувствовала, что Радбуд раздражён и способен сорваться, вот и поспешила взять разговор в свои руки.

– Ты права – я был растерян и даже слегка напуган, – медленно ответил Наамар. – Сообщение, да ещё подтверждённое наблюдением в телескоп, произвело сильное впечатление. Но чем больше я размышляю о происходящем, тем больше мне кажется, что мы имеем дело с некой провокацией. Или сознательной мистификацией.

– Хочешь сказать, что мы договорились с пришельцами?

– Это первое, о чём я подумал – провокация, – спокойно подтвердил сенатор Фага. – Давайте говорить откровенно – всё, что сейчас творится на Траймонго, выгодно в первую очередь южанам.

– Но…