Сафари как страшный сон

– Позвольте преподнести вам в знак нашей признательности этот скромный подарок, который будет лишь малой крупицей среди тех, которые воспоследуют после благоприятного лечения, – произнес с очень серьезным видом Савичев и достал из кармана револьвер с гравировкой. Он почти трепетно преподнес его Хамари (еще у родника Олег изъял из него патроны). Савичев не любил, когда перед ним размахивают заряженным оружием. При виде револьвера глаза колдуна загорелись огнем: ничто не ценилось в деревне так, как оружие, а такого ни у кого из здешних людей не было, даже у Мотары. Он бережно взял его в руки, и казалось, забыл даже о своих гостях. Этим подарком Савичев окончательно завоевал расположение Хамари. Колдун долго благодарил за него своих гостей, прежде чем и вышел из хижины.

В этот раз компаньоны ели довольно неплохую пищу. Здесь было и мясо с бульоном, который был заправлен зеленью и специями, и рыба, запеченная на углях. После обеда они коротали время за терпким кенийским чаем. Хамари до вечера оставил их одних ввиду необходимости заняться различными текущими делами. Правда, неподалеку от хижины сидели на траве несколько мужчин, время от времени поглядывая в их сторону. Но они абсолютно никому не мешали, тем более что их взоры не проникали за стены хижины.

– Пока все идет нормально, но смотрите не расслабляйтесь – вечером будет самое интересное, – произнес Савичев. Несмотря на опасность, его это все развлекало. – Где же они держат ребяток? Надо это скорее выяснять, пока их бригадир не вернулся. По описанию Нуема, это серьезный дядя.

– Я думал, не выдержу и заржу, когда ты выдал ему насчет признательности, – улыбаясь, сказал Стас. – Мне и так непросто постоянно делать разные гримасы.

– Ничего, Стас, потерпи ради дела. Зато у тебя будет повод зайти к своему Аркадию Валентиновичу за повышением жалованья. Хочешь, могу даже поручиться за тебя, – явно потешался над ним Савичев.

– Нет уж, спасибо, об этом ему говорить не обязательно, а то стану всеобщим посмешищем, – ответил Стас.

– Ну, это ты зря. Наверняка он оценит твою смекалку. – Тут Савичев, меняя тему, опять вернулся к интересующему его вопросу: – Стас, и все же, ну почему ты постоянно ходишь в своем костюме? Он у тебя уже весь в пыли и мятый, а ты его упрямо не хочешь снять. Мы уже с тобой и порох вместе понюхали, и многие километры намотали; может, все-таки объяснишь мне?

Стас посмотрел на Савичева, о чем-то думая, и, слегка вздохнув, начал снимать с себя пиджак, затем снял сорочку. Савичев и Саша с интересом глядели на него. Такую мускулатуру увидишь не каждый день. Когда он сбросил одежду, то обнаружилось, что вся левая рука Стаса была забинтована почти по самую кисть. Однако на этом он не остановился и начал снимать бинты. Когда и это было закончено, все увидели, что почти вся кожа на руке была лилово-красного оттенка и сильно сморщена. Кое-где на ней выделялась влага. В общем, эстетики в этом не было никакой.

– Стас, что это у тебя? Честно говоря, как-то не по себе. Ты уж извини…

Стас уже делал процедуру в обратном порядке, ловко забинтовывая себя одной рукой.

– Это память о горении в бронетранспортере. Теперь если на кожу попадает хотя бы лучик света, приходит та же боль. Вот мне и приходится постоянно носить этот долбаный костюм, а не потому, что он мне очень нравится.

– Да, брат, досталось тебе… – искренне посочувствовал ему Савичев.

– Ничего, у других бывало значительно хуже. Я действительно привык к этому. – Стас застегивал последнюю пуговицу сорочки.

Так за житейскими разговорами они скоротали время до вечера; на часок-другой даже позволили себе расслабиться и немного поспать. Сытый желудок и прохлада в хижине этому немало способствовали. Когда стемнело, к ним пришел Хамари. Настроение его было приподнятым, наверное, из-за подарка Савичева. Он обошел почти все жилища деревни, показывая свое новое приобретение, чем вызывал нескрываемую зависть. Когда Хамари вошел в хижину, все уже бодрствовали, а Савичев стоял во дворе и с помощью мальчишки лет двенадцати обливал себя холодной водой из большого ведра. Мальчишка глядел на него и озорно хихикал. Наконец Олег закончил это приятное занятие и возвратился в жилье колдуна.

– Хамари, – сказал он, – уже вечер. Может, пора начинать лечение? Или еще не время?

– Я уже отдал распоряжение, чтобы разожгли большой огонь за деревней. Скоро начнем.

Хамари с интересом глядел на Стаса. Неизвестно, как пройдет сеанс, и если он не сможет помочь, ему, наверное, больше ничего не дадут, – а подарки у этих людей богатые. Стас все так же безучастно раскачивал свое массивное тело взад– вперед и изредка бесцельно крутил головой. «Несчастный», – подумал Хамари.

– Ну что же, можно идти, – торжественно сказал колдун, доставая из вороха тряпья, лежащего в углу, последнюю необходимую ему принадлежность.