Сафари на невесту

За балконом послышались голоса. Весёлые, взбудораженные, шумные. Одновременно галдели человек двадцать, шагали, хлопали. Кто-то возмущался. Вдруг где-то вдали раздался хлопок, а затем нечто похожее на раскаты грома. В небе засверкало, совсем рядом зашлась лаем мелкая собака и со двора раздались взбудораженные выкрики на грузинском. Неужто Андрюша запустил в действие свой план?! Я думала, всё будет по-тихому…

Сердце моё учащённо забилось. Выбирать было некогда. Я молниеносно втиснулась в кружевное платье. Прыгая на одной ноге, извернулась и застегнула сзади молнию. Ужаснулась тому, как ничтожно оно прикрывает подолом бёдра. Натянула кроссовки. Подхватила кардиган, туфли на каблуках на сменку в одну руку; сумочку – в другую и бросилась к выходу. Чтобы сбежать по лестнице и прорваться сквозь дверь холла у меня оставалась одна минута…

25

Я на цыпочках проскользнула по коридору, вновь услышав лай мелкой собаки. Спустилась по лестнице к неотвратимо приближающимся шуму и гвалту. В холле творилось нечто невообразимое: русский мужчина с красной шеей, откуда-нибудь из Тамбовской губернии, растягивая гласные, доказывал Тамте, что она не Тамта, потому что «Бронь никто не отменял!» Три женщины рядом истерили с криками: «Уже оплачено!». Одна из них с прибалтийским акцентом. Старушка в цветастой вязаной кофте приставала к охраннику с вопросами про виноград и вино. Он всё менее невозмутимо наблюдал за прибывающими, не очень свежими туристами. Другого охранника у входной двери ещё одна старушка с палочкой и рюкзаком в сверкающих черепах, очень европейского вида донимала вопросом, не платный ли здесь туалет, и если да, её срочно надо туда проводить, потому что она не ручается за свою слабую физиологию. Неожиданно я заметила в центре столпотворения бабушкиного помощника. Гига в белом пиджаке и чёрной рубашке выглядел настоящим красавцем, непоколебимым, будто айсберг. Он внимательно слушал девушку и седого двойника-Меладзе, что-то терпеливо и настойчиво доказывающих ему по-грузински. Человек десять просто ждали и отчаянно зевали. При этом никто не делал скидки на ночь, толпился, топал и разговаривал очень громко. Пара у стойки даже перекрикивалась через головы вопящих про «бронь и оплачено». В общем, холл превратился в вокзал времён НЭПа, когда всё было можно, а сделать из этого ничего было нельзя…

Откуда все эти люди?! Да и ладно, не важно, главное как удачно! Я прошмыгнула по стеночке к выходу из гостиницы, стараясь не высовываться из-за спин туристов. Увы, Гига увидел меня и, кивнув, оставил своих собеседников, чтобы направиться ко мне. Я накрыла туфли кардиганом и сделала вид, что прогуливаюсь.

– Катя! – воскликнул Гига, широко улыбаясь. – Хотел бы пожелать вам доброй ночи, но тут творится такой сумасшедший дом, что язык не повернётся! Не волнуйтесь, скоро всё уладим. Вас разбудили?

– Да, – ответила я, радуясь, что можно не выдумывать ложь.

– А вы куда? – продолжая улыбаться, спросил красавец Гига.

Кардиган съехал с моей руки на пол, обнажая туфли и сумочку. Ой, надо что-то делать! Я потом испугаюсь! Даже позволю себе впасть в истерику, как та эстонская мадам у стойки, что по виду очень напоминает доярку… Но только потом. А сейчас надо как-то отвлечь бабушкиного помощника. Чем-нибудь необычным. Я подняла с мрамора кардиган, закрывая туфли, и сказала первое, что пришло в голову, честно моргнув:

– Вы знаете, в эпоху Ренессанса женщины выбривали лбы, чтобы казаться умнее. И ресницы выщипывали. Как вы думаете, мне бы пошло?

– Что? – опешил Гига.

Да, я знаю, умнее мне даже выбритый лоб не помог бы сейчас выглядеть! Но Гига перестал смотреть на туфли и уставился на ресницы, будто решил, что я уже претворила в жизнь эксперимент. Так себе, конечно, отвлекающий маневр… Но меня ждал Андрюша, и надо было выкрутиться.

– Раз не сплю, решила потанцевать в ресторане. Это же оттуда музыка? – беспечно сказала я.

Гига не успел кивнуть, как молодая грузинка и копия Меладзе вновь взялись за него. Двойник певца принялся жестикулировать и показывать на меня, от чего Гига оторопел ещё больше. Видимо, всё-таки ажурное мини, несмотря на стразики и вполне приличный верх вызывало у кавказцев возмущение. У меня пересохло во рту. Я на всякий случай стала отступать к выходу. «Туалетная» старушка вскрикнула и начала падать на охранника. Он подхватил тщедушное тельце и потащил его к кожаному дивану. Люди зашумели ещё громче. Из ресторана на шум подтянулись разновозрастные джигиты. Позади у вазы с гигантскими лилиями у туристки лопнул шарик. Гига обернулся. Все обернулись. Я юркнула к дверям.

Через мгновение лицо и голые руки обдало бодрящей свежестью. Как мне пробраться незамеченной эти двадцать пять метров до ворот? В небе снова что-то хлопнуло. Темнота над винохранилищем озарилась фонтанами салюта. Я увидела охранников, бегущих туда, и спряталась за яркий туристический автобус. Кто-то дёрнул меня за руку. Сердце ухнуло и упало в живот.

За спиной стоял двойник Меладзе.

– Жираф, – с многозначительной улыбкой по-русски сказал он и поманил меня в автобус.