«Мой дорогой мальчик!
Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, насколько трудно старшим открываться перед молодыми. Особенно в таких случаях, как наш с мамой (хотя для меня она сама, конечно, всегда будет молодой), когда того, кому надо в чем-то признаться, очень любят. То, что мы совершили, я не назвал бы грехом (человек редко сознает за собой грехи), но, по мнению большинства людей, это называется именно так. Правда в том, мой милый, что у нас обоих есть прошлое, о котором я должен тебе рассказать, ибо оно, увы, глубоко затрагивает твое будущее. Много, много лет назад, еще в 1883 году, когда твоей маме было только двадцать, в ее жизни произошло большое и продолжительное несчастье: она неудачно вышла замуж – нет, нет, Джон, не за меня. Без денег и без родных, с одной только мачехой, близкой родственницей библейской Иезавели, ей очень тяжело жилось в последние годы девичества. И поэтому она согласилась стать
До сих пор Джолион старался писать хотя бы с неким подобием иронии, но теперь предмет совершенно его увлек: