Сага о Греттире

Провозглашаю мирМежду всеми людьми,А первонапервоМежду сидящим здесь мужем по имени ГестИ всеми годи и добрыми бондами,Всеми, кто может держать оружие,И всеми-всеми окрестными жителямиЗдесь, на Цаплином Тинге,Кто б они ни былиИ откуда бы ни пришли, —Всеми, кто названИ кто не назван.Обещаем мир,Полный и нерушимый,Чужанину, который назвался Гестом,Для игрищ, веселийИ ратоборства,Покуда он здесьИли путь держит к дому,

Посуху иль по морю,Землей иль водою.Да будет мир емуВезде и всюду,Пока он, целый и невредимый,Домой не вернетсяПод защитой обета.Провозглашаю мирОт нашего имениИ от имени родичей,Сотоварищей и сотрапезников,Жен и мужей,Рабынь и рабов,Взрослых и отроков.Если же кто этот мир нарушитИ обет преступит,Да будет он отверженИ изгнан БогомИ всем честным народом,И не найти ему места

Ни в царстве небесном среди праведников,Ни среди людей,И будет он отринут повсюду, гдеПреступников гонят,Крещеный людМолится в церкви,Языческий людПочитает капища,Горит огонь,Родит земля,Младенец мать кличетИ мать сына нянчит,Огни разводят,Плывут корабли,Блестят щитыИ светит солнце,Снег лежит,Финн бежит на лыжах,Растет сосна,

Сокол летает день-деньскойИ крылья ему вешний ветер держит,Небо круглится,Селятся люди,Ветер гонитВсе воды к морю,И люди хлеб сеют.Пусть он бежитХристиан и язычников,Церквей и капищ,Дола и дома,Всякого крова,Кроме адского.Будем в этом единодушны,Друг с другом в добром согласье,Где б нам ни встретиться —На горе иль у моря,На ладье иль на лыжах,На земле иль во льдах,Пешим иль конным,

С другом ли встретимся на дорогеИль с родичем в ровном поле.Будем во всем друг с другом согласны,Как сын с отцомИль отец с сыном.

Соединим же теперь руки и не нарушим мира и слова, данного здесь по обету этому перед Богом, перед добрыми людьми и перед всеми, кто слова мои слышит и здесь присутствует[83].

Тут многие заговорили, что это сказано на славу. Гест сказал:

— Хорошо ты здесь говорил и рассказывал, если вы потом не отступитесь от своих слов. За мной же дело не постоит.

Потом он скинул плащ и почти всю остальную одежду. Тут они посмотрели друг на друга и остолбенели: они узнали Греттира, сына Асмунда, ибо он отличался от других людей и ростом, и силой. Все приумолкли, а Хавр понял, что за глупость он наделал. Разошлись они по двое и стали бранить друг друга, а пуще всего тех, кто ратовал за этот мир. Тогда Греттир сказал:

— Скажите без обиняков, что у вас на уме, не сидеть же мне тут долго раздетому. Вы большим, чем я, рискуете, если нарушите этот мир.

Они ничего не сказали и снова уселись. Сыновья Торда и Халльдор, их зять, стали говорить друг с другом. Одни считали, что мир надо сохранить, а другие были против. Склонились они голова к голове. Греттир сказал вису:

Как это клены копьяНынче меня не признали!Видно и впрямь у древаСокровища — две личины.Ишь, языки прикусили,Хавр и тот не болтает,Как преступить клятву,Видно, не знают бедняги[84].

Тогда сказал Междуреченский Стейн:

— Это ты, Греттир, так думаешь! Но посмотрим, что решат знатные мужи. Но правду сказать, недюжинная у тебя храбрость. Или ты не видишь, что они уперлись друг в друга лбами?