Саймон Рэк

— Посол, мне кажется, что вы намекаете на какую-то попытку повлиять на ваше решение. Я думаю искренне за всех нас, вы, должно быть, сказали то, что думали.

— Да, советник. Прошлым вечером, когда мы с лейтенантом Богартом пытались хоть немного отдохнуть, нас прервали женщины. Не считающий достаточным послать нам по одной каждому, ни даже по две каждому, кто-то счел хорошей мыслью абсурдное решение послать нам по восемнадцать девушек каждому. Советник, мы были подавлены таким потоком красоты! Их руководитель сказал нам, что их послали для того, чтобы мы получше думали о правоте дела Алефа.

С одной стороны стола поднялся смущенный шум голосов и любезные улыбки с другой.

— Это был бестактный и напрасный жест, господа. Я не знаю, есть ли за этим столом тот, кто виновный в этом. Но окажись он здесь, надеюсь, больше не поступит так снова, если не хочет совсем противоположного эффекта тому, на что надеялся.

Ее темные глаза засветились от удовольствия, и госпожа Тин Боа поднялась, чтобы что-то сказать, но Саймон продолжал стоять и только отрицательно махнул ей рукой.

— Я не хочу той мысли, что я кидаю камни только в одну сторону. Снова прервали наш сон, и это по-видимому кто-то из группы Гимеля. Что во многих отношениях хуже, поскольку имеет сомнительное достоинство утонченности. — Он сунул руку в грудной карман. — Возьмите свою взятку, госпожа. Может быть, вы найдете этому лучшее применение. Честное применение.

Он бросил драгоценность на стол, где она тяжело подпрыгнула и скатилась на пол. Девушка Тсадия подняла ее и положила обратно на стол.

Никто не тронул драгоценность, никто не произнес ни слова.

Был момент, когда Саймон перехватил взгляд Тсадии и принца и мгновенно исчезнувшую улыбку.

Богарт ничего не заметил, поэтому Саймон решил, что, должно быть, все только вообразил себе.

* * *

Горечь во рту почти физически причиняла боль. Голос охрип от крика, голова болела и готова была расколоться на мелкие кусочки и скатиться по плечам.

— Хорошо! Хорошо! Я откладываю продолжение переговоров на день. Мы встретимся в то же самое время завтра. И я надеюсь, что будет гораздо больше мира на этих мирных переговорах.

Это был ужасный день. Ужаснее, чем он когда-либо себе воображал. Ничего в его долгой службе в ГСБ не готовило его играть в словесную чехарду и маневрировать в конференц-зале.

Никого не удавалось уговорить. Обе стороны пытались выдвинуть свои аргументы, но каждый раз противная сторона поднимала крик и не давала говорить. Ораторов прерывали бесконечно по самым мелочным и тривиальным вопросам.

И так тянулся весь вечер, Саймон был уже готов бросить все эти переговоры и уйти. Но лучше плохие переговоры, чем отсутствие всяких переговоров.

Когда он объявил конец первого заседания, оба — госпожа Боа и император — вскочили и заговорили одновременно. Кашляя, чтобы убрать сухость во рту, Саймон крикнул императору сесть и сделал знак лидеру Гимеля продолжать речь.

— Посол, наш народ увеличивается с такой скоростью, что заполняет целую квадратную милю нашего крошечного мира. Вы знаете, как мы близки к перенаселенности. Последнее число по шкале Чакберга превысило наивысшую теоретическую отметку. Мы отказываемся от переговоров, если нет надежды на положительное окончательное решение. Мы заявляем, что испытываем острую необходимость, а этот разодетый кретин говорит, что Виррона только его. Нет причины продолжать переговоры.

Все время, пока она говорила, все время ее прерывала делегация Алефа. Произнеся последнее оскорбление императору, кто-то бросил папку бумаг через весь зал, чуть не угодив в госпожу Боа.

Подперев рукой подбородок, Саймон весь углубился в размышления. Даже если ударить кого-то из них в лицо, это не даст ничего хорошего, это просто свяжут со своеволием. Если бы он мог получить заслугу, убив кого-то или всех в зале, он бы предпринял это. Но эта ситуация выходила за рамки привычного.

Теперь говорил Гейн, и его голос звенел сейчас выше обычного:

— За весь этот период пустой траты времени я нашел частичное согласие с этой грубой маленькой женщиной, сидящей напротив меня, хотя все ее ложные призывы от имени ее переполненного мира очевидная бессмыслица. Право на Виррону принадлежит Алефу. Наша планета лидирует в галактике, и население у нас в три раза превышает население Гимеля. Ваши предложения, посол, что нам следует идти на компромисс, совершенно неприемлемо, недопустимо. Виррона наша и всегда будет нашей.

Крики и стуки по столу достигли такой силы, что император не мог слышать самого себя на какое-то время.

— …свидетельствовать о новом повороте политики, когда Федерация колеблется вмешаться во внутренние дела далекой галактики, когда два члена этой галактики согласны в своем желании решить военными средствами свою острейшую проблему. Я едва ли поверю тому, что посол готов взять на свои плечи ответственность отдавать приказ военным звездным кораблям и усмирять нас как непослушных детей. Вы согласны?