Саймон Рэк

Кругом падали тела, в коридоре раздавались стоны раненых и умирающих. Только один из охраны госпожи Боа и четверо дворцовых стражников оставались в живых. Телохранитель Боа прицелился снова, и все четверо алефца выстрелили одновременно. Оружейный залп оторвал человека от пола и швырнул в стену. Послышался глухой звук сломанных костей черепа, и его тело скользнуло на пол.

Как ни забавно, звуковое оружие функционировало даже после его смерти, тело его билось и медленно увядало, руки и ноги бились и царапали пол в странном танце.

Наконец он затих.

Четверо оставшихся в живых выпрямились, их бледные лица были поражены шоком неожиданного насилия. Саймон и Богарт вскочили, с трудом поднялись на ноги и подошли к месту бойни. Оба телохранителя-гимельца были мертвы и все алефцы тоже мертвы, за исключением одного раненого. Но и тот был обречен, так как выстрелы фризеров оставили на его теле мерзлые кровавые узлы. Несколько мгновений спустя последний из раненных уже был мертв.

— Гейн милосердный, что же случилось здесь?

Саймон оглянулся, чтобы увидеть говорящего. Это был один из старейшин, тот, что сидел рядом с Алифом в конференц-зале. Выражение его лица показывало, что его прервали, когда он снимал свой макияж. Половина его лица искрилась голубым и оранжевым цветом, в то время как вторая представляла грубую телесную кожу.

Все стражники заговорили одновременно, но Саймон призвал их к молчанию. Несколькими словами он сообщил советнику, что произошло, объяснив, что никого не следует наказывать за возникший инцидент.

Вокруг них уже собралось множество других гостей, привлеченных шумом и криками. Среди них оказался делегат Гимеля — военный главнокомандующий Сию Но Лен. Его лицо тряслось, будто его охватила лихорадка, и на мгновение показалось выражением гнева при виде тел его поверженных людей.

— Вот как! Убийство! Посол, очень странно, что вы здесь, рядом с этими убийцами. — Но когда он пробился сквозь толпу, то понял, что его собственный народ были единственными жертвами в этом коридоре.

Подсчитав на пальцах, он добавил и мертвого алефца, затем победно повернулся к Саймону и гимельскому советнику:

— Посмотрите! Только двое наших людей предательски подверглись нападению, и они убили восьмерых алефцев. Восьмерых! Ха, подождите, когда мы примемся по-серьезному. Наших двое против ваших восьми. Такие вот неожиданности мы сможем увидеть снова.

Богарт кашлянул, привлекая к себе внимание:

— Прошу извинения, что, быть может, испорчу вам удовольствие, господин, но я запомнил логическую оценку ваших сил соотносительно с оценкой военных сил Алефа. Ваши двое могут убить восьмерых, но они оба будут убиты, но остается еще четверо алефцев живых и здоровых. Я знаю, что войска Алефа превышают ваши в соотношении шесть к одному. Вы отстаете на две единицы.

— Но, но… они все так героичны.

— Да будет мне позволено сказать: я бы лучше вывел армию из живых трусов, чем одного, но мертвого героя.

Вместе Саймон и Богарт прошли несколько сотен ярдов обратно до своей резиденции. И весь путь их руки сжимали рукоятки кольтов, и они готовы были поражать все в широком радиусе.

— Мне понравился твой ответ Но Лену, Богги. У тебя явно дар на короткие и быстрые ответы.

Богарт улыбнулся.

— Спасибо, Саймон. Благодарю. От такой оценки и у девушки закружилась бы голова.

Они подошли к дверям, и Саймон долго нащупывал задвижку на дверях. Комнаты стояли погруженными во тьму.

— А теперь в кровать, и приятного долгого сна.

Прежде чем он произнес это, Саймон услышал шипение почти рядом с собой. Затем последовал парализирующий удар, словно кто-то изнутри нанес удар в голову стальным кулаком и сжал его мозг. Его последней осознанной мыслью было простое удивление.

Глава 5

Идеалы и насилие

Свет в глазах показался ослепляющим, и он затряс головой, пытаясь освободиться от света. Но свет не гас, он слепил, прорываясь сквозь ресницы. Наконец с сожалением Симон Рэк, приподнявшись, сел, потирая затылок. Удар еще ощущался, хотя прошло уже два дня с того знаменательного события.

Прямо перед ним на пыльном полу стоял на коленях советник Вази — один из старейшин Алефа.

— Простите меня, посол, что разбудил вас, — сказал Вази, — но не изыщите ли возможность для частной беседы с вами? Есть пара вопросов, которые я хотел бы прояснить. Может быть, показать вам, что не все вещи таковы, каковы они есть.

Потирая больную голову, Саймон вопросительно смотрел на советника Вази:

— Вы интригуете меня своими насмешками и загадками, советник. Вы можете прийти в наши апартаменты сегодня ночью около одиннадцати часов, это вас устроит?

Советник поклонился, в наклоне головы пряча глаза.

— Я благодарю вас, посол. В одиннадцать я буду здесь.

Он удалился, нетвердо ступая по грубому полу высокими каблуками. Многое прячется за его мягким взглядом, подумал Саймон. Первоначальное высокомерие советника в космопорте, казалось, полностью исчезло. О чем это он собирается со мной поговорить?