Сальватор

«Это – второй экземпляр моего завещания, написанный моею рукой. Дубликат будет передан в руки господина Пьера-Николя Барратто, нотариуса, проживающего в Париже на улице Варен. Обе копии написаны мной собственноручно и имеют одинаковую силу.

Подпись: Маркиз де Вальженез.

Писано 11 июля 1821 года».

 – Дальше читать? – спросил Сальватор.

– Нет, мсье, это не имеет смысла, – произнес Лоредан.

– А остальное вам уже известно, не так ли, кузен? Мне любопытно узнать только одну деталь: сколько вы заплатили за это господину Барратто?

– Мсье! – крикнул граф и угрожающе приподнялся.

– Я снова возвращаюсь к тому, что недавно сказал, кузен, – продолжал Сальватор, не подавая вида, что заметил угрожающее движение господина де Вальженеза. – А сказал я следующее: когда человек творит добро, это приносит ему счастье. И могу добавить, что когда человек творит зло, это оборачивается для него несчастьем…

– Мсье! – повторил Лоредан.

– И все потому, – продолжал с той же невозмутимостью Сальватор, – что если бы вы не сотворили зло, похитив Мину, мне бы не пришло в голову сотворить добро, спасая ее. И тогда мне не надо было бы идти на почтовую станцию за лошадьми, я не пошел бы по улице Постящихся, не увидел бы того столика, не купил бы его, не обнаружил бы его потайного ящичка, а в нем не нашел бы завещания, которое позволяет мне сказать вам: дорогой кузен, вы свободны. Но предупреждаю вас, что при малейшей с вашей стороны жалобе в полицию я обнародую это завещание. А это значит, что я разорю вас в пух и прах. Вас, вашего отца и вашу сестру! Но если вы дадите возможность двум молодым людям, которым я покровительствую, продолжать свой путь и найти счастье за границей, тогда… В мои планы входит оставаться комиссионером еще год, два, может быть, три. И вы понимаете, что пока я комиссионер, мне не нужны двести тысяч ливров ренты, поскольку я зарабатываю пять-шесть франков в день. Итак, кузен, выбирайте: мир или война. Я предлагаю вам мир, но вы вольны выбрать и войну. Кроме того, я повторяю вам, вы свободны. Но на вашем месте я воспользовался бы гостеприимством, которое вам здесь оказано, и провел бы ночь здесь в раздумьях. Утро вечера мудренее!

Сказав это, Сальватор оставил кузена Лоредана и вышел, оставив дверь приоткрытой, для того, чтобы господин де Вальженез видел, что он уводит с собой Жана Торо и Туссена Лувертюра, и сам решил, оставаться ли ему в хижине или уйти.

Глава XLV

Новый персонаж

Посмотрим теперь, что происходило в доме номер 10 по улице Юльм за несколько дней до тех событий, о которых мы только что рассказали.

Если читатели хотя бы с минимумом внимания следили за многочисленными сценами этой драмы и у них что-то отложилось в памяти, они вспомнят, конечно, о том, что колдунья с улицы Трипере переехала оттуда и поселилась в квартире, которая была найдена, обставлена и украшена Петрюсом. И что находилась эта квартира в доме номер 10 по улице Юльм. Они вспомнят также о том, что вместе с Брокантой туда переехали, естественно, Рождественская Роза, Баболен, ворона и десять или двенадцать собачек.

Комната на улице Юльм, которую теперь занимала старая цыганка, представляла собой то ли музей редкостей, то ли уголок некромантии, и, как мы уже сказали, удивленный посетитель мог увидеть там среди прочих фантастических вещей колокол, который ворона облюбовала для своего убежища или гнезда, и различные бочонки, служащие конурами для собачек.

Пусть читатель простит нам то небольшое отступление, которое мы сейчас сделаем, потому что при написании этой книги, как это видно из повествования, мы ставили себе задачей не только опускаться и подниматься вместе с читателем по всем ступеням общества, начиная с папы римского Григория XVI, с которым мы вскоре встретимся, до опустошителя сточных канав Крючка и от короля Карла X до истребителя кошек, но и делая время от времени экскурсы в мир более низких существ, коими являются животные.

Таким образом мы смогли уже оценить сообразительность вороны Фарес и инстинкт пса Брезиля до такой степени, что если ворона оставила нас в какой-то мере безразличными, поскольку она сыграла очень незначительную роль в событиях, о которых мы уже рассказали, то мы уверены, что пес с двойной кличкой Брезиля и Роланда полностью завоевал симпатии нашего читателя.

Следовательно, нет ничего удивительного в том, что, сделав первый шаг в мир низших созданий, в мир наших меньших братьев, как назвал их Мишле, мы сделаем и второй шаг, расширив тем самым уже и так огромный круг действующих лиц нашего повествования.