Сальватор

Капитан обернулся, чтобы посмотреть, кто это осмелился вмешаться в столь интересный разговор, который он вел с Парижанином. И узнал одного из своих любимцев, Пьера Берто, сына того старика Берто, который десять лет тому назад первым встретил беглеца в порту Бомона.

– А, это ты, Пьер? – сказал он с усмешкой и шлепнул моряка по плечу.

– Да, капитан, я и есть, – ответил тоже со смехом молодой человек, обнажив два ряда великолепных белых зубов.

– Значит, ты полагаешь, что он хочет с нами переговорить?

– Черт возьми! Мне, во всяком случае, так кажется!

– Хорошо, мой мальчик. Иди-ка предупреди командира артиллеристов о том, что на горизонте показался подозрительный парус, и чтобы он приготовился.

Пьер нырнул в люк и скрылся.

Капитан снова поднял голову.

– Эй, Парижанин! – крикнул он.

– Слушаю, капитан!

– На что похоже это судно?

– По всему видать, это – военный корабль, капитан. И хотя вымпела его не видно, могу поспорить, что он – goddam (чертов) англичанин.

– Слышите, друзья? Есть ли у кого-нибудь из вас хоть малейшее желание снова очутиться на понтонах?

Пятеро или шестеро матросов, уже отведавших английского гостеприимства, хором ответили:

– Только не у меня! Гром и молния, ни в коем случае!

– В таком случае мы вначале посмотрим, к нам ли он направляется, а когда убедимся в его намерениях, покажем ему, что сами намерены предпринять. А пока, дети мои, поставьте-ка все паруса нашей «Прекрасной Терезы» для того, чтобы показать англичанину, на что способны сыны Сен-Мало.

Едва капитан отдал приказ поднять паруса, как корабль, который до этого, как мы уже говорили, плыл только под грот-марселем, грот-брамселем, фоком и кливером, окутался словно белым туманом парусины, подняв все брамсели, грот, кливер и бизань.

И, приняв ветер всеми своими парусами, корабль врезался в волны подобно плугу, вонзающемуся в землю под сильной рукой усердного пахаря.

Некоторое время на палубе стояла полная тишина. Казалось, что все сто шестьдесят человек, находившиеся на его борту, застыли, словно мраморные изваяния. Слышно было только как ветер надувал паруса и свистел в снастях.

В этот момент к капитану подошел Пьер Берто.

– Все готово? – спросил Эрбель.

– Готово, капитан!

– А бойницы по-прежнему закрыты?

– Вы ведь сами распорядились, чтобы их открывали только по вашему личному приказу.

– Правильно. Когда придет время, такой приказ будет отдан.

Мы сейчас объясним последние слова капитана, поскольку читатель мог не понять их смысл.

Капитан Пьер Эрбель был не просто большим оригиналом, что доказывает выбор профессии, но и большим шутником. С виду его «Прекрасная Тереза» была очень мирным судном и вполне соответствовала своему названию. За исключением разве что некоторых особенностей ее парусного вооружения, которые мог заметить только очень опытный моряк.

Таким образом, кроме своих слегка наклоненных вперед мачт, наводивших на мысль о том, что корабль был построен на верфях Нью-Йорка или же Бостона или о том, что вместо груза кашениля или индиго в трюмах корабля был груз, который на языке моряков невольничьих судов назывался черным деревом,

ничто не указывало на то, что «Прекрасная Тереза» обладала большой быстроходностью и очень капризным характером.

Более того, установленным на нижней палубе орудиям было строжайше запрещено без разрешения хозяина высовываться в бойницы. А, как уже упоминалось выше, сами бойницы были прикрыты широкой полоской ткани, покрашенной в тот же цвет, что и корпус корабля. Когда начиналось сражение, эта ткань по свистку поднималась, подобно занавесу в театре, обнажая ярко-красную полосу, а пушки, стараясь подышать свежим воздухом, похотливо высовывали в бойницы свои бронзовые жерла. И тогда, поскольку только у капитана Пьера Эрбеля была такая игривая задумка, англичанин понимал, что имеет дело с человеком, который и сам пощады просить не станет, и никому пощады не даст.

Итак, капитан Эрбель и его экипаж ждали, когда увиденный ими корабль заявит о своих намерениях.

А тот не только поднял все паруса, но и установил похожие на облачка пара лисели. Таким образом на борту его не осталось ни единого куска материи, который он не использовал бы в качестве паруса.

– Так! – сказал капитан Эрбель. – Теперь он не должен нас волновать: я берусь довести его отсюда до самого Сен-Мало, будучи уверен, что он ни на дюйм не уменьшит расстояние, которое между нами. И догнать он нас сможет только тогда, когда мы ему это разрешим.

– Но почему бы нам не подождать его сейчас, капитан? – спросили три-четыре самых нетерпеливых матроса.

– Черт возьми! Это ваше дело, дети мои! Если вы будете настаивать, я не смогу вам отказать.

– Смерть англичанам! Да здравствует Франция! – в едином порыве воскликнул весь экипаж.

– Но это, дети мои, – сказал капитан Эрбель, – будет на десерт. А сначала давайте-ка поужинаем. В связи с торжественностью обстановки каждый из вас получает двойную порцию вина и по стаканчику рома. Ты слышал, кок?