Сальватор

«Монсеньер!

Ознакомившись с постановлением правительства об отъезде Его Величества в Рошфор, император поручил передать Вашей светлости: он отказывается от этого путешествия, принимая во внимание, что дороги небезопасны; Его Величество считает, что ему не будет обеспечена достаточная личная безопасность.

Кроме того, прибыв к этому месту назначения, император считал бы себя пленником, поскольку его отъезд с острова Экс зависит от времени прибытия бумаг для его отправления в Америку, в которых ему, несомненно, будет отказано.

Рассмотрев данный вопрос с вышеизложенных позиций, император решил принять свой арест в Мальмезоне, а в ожидании, пока его судьбу решит герцог Веллингтон, которому правительство может сообщить это решение, Наполеон останется в Мальмезоне, убежденный в том, что против него не будет предпринято ничего такого, что недостойно народа и правительства.

Граф Беккер».

Как видят читатели, Наполеона больше не называют «величеством», зато князя Экмюльского по-прежнему величают «светлостью».

Подобный ответ должен был привести к крайним мерам.

В течение дня прибыла депеша; сначала подумали было, что в ней говорится об отъезде императора. Наполеон распечатал ее и прочитал следующее:

«Приказ военного министра генералу Беккеру.

Париж, 28 июня 1815 года.

Господин генерал!

Вам предписывается во главе гвардейской части, находящейся в Рюэе под вашим командованием, сжечь и полностью разрушить мост у Шату.

Приказываю также войскам, находящимся в Курбевуа, разрушить Безонский мост.

Для выполнения этой операции я посылаю туда одного из моих адъютантов.

Завтра я отправлю войска в Сен-Жермен, а пока займите эту дорогу.

Офицеру, доставившему Вам это письмо, поручено передать мне отчет о выполнении данного приказа».

Генерал Беккер ждал, что скажет император.

Тот, не теряя хладнокровия, передал ему письмо.

— Каков будет приказ вашего величества? — спросил граф Беккер.

— Исполняйте полученное распоряжение, — ответил император.

Генерал Беккер отдал необходимые приказания в ту же минуту.

Вечером генерала отозвали в Париж; он уехал в восемь часов.

Наполеон не пожелал ложиться отдыхать до возвращения генерала. Он хотел знать, что произойдет между генералом и военным министром.

В одиннадцать часов генерал вернулся.

Император приказал немедленно пригласить его.

— Что нового в Париже? — едва завидев генерала, спросил император.

— Происходят странные вещи, сир; вы не поверите, ваше величество…

— Ошибаетесь, генерал: с тысяча восемьсот четырнадцатого года я излечился от неверия. Рассказывайте, чему вы были свидетелем.

— Свидетелем! Да, сир, можно подумать, что ваше величество обладает даром ясновидения. Прибыв в особняк министра, я столкнулся с выходившим от князя человеком, на которого я вначале не обратил внимания.

— Что это был за человек? — нетерпеливо спросил Наполеон.

— Князь позаботился сообщить мне это, — продолжал генерал. — «Вы узнали человека, который только что от меня вышел?» — спросил он. «Не обратил на него внимания», — признался я. «Это господин де Витроль, уполномоченный Людовика Восемнадцатого».

Наполеон не смог сдержать едва заметной дрожи.

Генерал Беккер продолжал:

— «Ну что же, дорогой генерал, — сказал мне военный министр, — это господин де Витроль, уполномоченный Людовика Восемнадцатого, явившийся от имени его величества (Людовик XVIII снова стал «величеством») передать мне предложения, которые я нашел вполне приемлемыми для страны. Таким образом, если мои предложения будут одобрены, завтра я поднимусь на трибуну и обрисую наше положение, чтобы дать почувствовать необходимость принятия проектов, которые я считаю полезными для интересов нации».