Сальватор

Бежать, скорее бежать, бежать без оглядки, ни с кем не прощаясь — как бежали его гости и слуги; передохнуть не раньше чем через двадцать льё, да и то когда падет лошадь, потом взять другую и, меняя ее на каждой станции, пересечь пролив, переплыть море и остановиться только в Америке.

Да, но как сделать это, не имея паспорта?

На первой же почтовой станции смотритель откажет в лошади и пошлет за жандармом.

Необходимо было поспешить к г-ну Жакалю, все ему рассказать и спросить совета.

Часы пробили одиннадцать. На хорошем скакуне — а у г-на Жерара стояла в конюшне пара отличных скакунов — в половине двенадцатого уже можно было оказаться во дворе префектуры.

Да, это было лучшее средство.

Господин Жерар поднялся, бросился в конюшню, оседлал лучшего своего коня, вывел его через дверь служб, тщательно запер эту дверь и с юношеской ловкостью прыгнул в седло. Он пришпорил коня и с непокрытой головой, позабыв о ветре и дожде, хлеставшем его по плешивой голове, во весь опор поскакал в Париж.

Пусть убийца мчится своей дорогой, мы же последуем за Сальватором, который, торжествуя, уносит с собой останки несчастной жертвы.

XXII

ВЕЩЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА

Сальватор прибыл к г-ну Жакалю как раз в ту минуту, когда г-н Жерар пустился в бешеную скачку.

Для г-на Жакаля, как известно, не существовало дня и ночи. Когда он спал? Никто этого не знал. Он спал так, как едят, когда торопятся, — на бегу.

Существовал приказ: пропускать Сальватора к начальнику полиции, когда бы он ни пришел.

Господин Жакаль слушал доклад, весьма его, видимо, интересовавший, потому что он попросил Сальватора подождать несколько минут.

И вот Сальватор вошел в кабинет в одну дверь, в то время как из другой выходил агент.

Сальватор положил в углу скатерть, завязанную за четыре конца, в которой лежали останки мальчика, а Ролан, жалобно заскулив, улегся у стола около этих печальных реликвий.

Господин Жакаль наблюдал за молодым человеком, приподняв очки, но ни о чем его не спрашивал.

Сальватор подошел ближе.

Кабинет освещался лампой под зеленым абажуром; лампа отбрасывала круг света на стол г-на Жакаля.

Когда собеседники сели у стола, свет упал на их колени, а лица оставались в тени.

— А-а! — нарушил тишину г-н Жакаль. — Это вы, дорогой господин Сальватор! А я и не знал, что вы в Париже.

— Я вернулся всего несколько дней назад, — отозвался Сальватор.

— Какому новому обстоятельству я обязан удовольствием видеть вас? Ведь вы, неблагодарный, являетесь лишь в самом крайнем случае!

Сальватор улыбнулся.

— Мы не всегда делаем то, что нам хочется, — сказал он. — И потом, я много разъезжаю.

— Откуда же вы приехали теперь, господин путешественник?

— Из Ванвра.

— Эге! Уж не приударили ли вы за любовницей господина де Маранда, как ваш друг Жан Робер — за его женой? Бедному банкиру не поздоровится!

И господин Жакаль поднес к носу огромную понюшку табаку.

— Нет, — покачал головой Сальватор. — Нет… Я навещал одного из ваших друзей.

— Моих друзей?.. — переспросил г-н Жакаль, делая вид, что пытается вспомнить.

— Или одного из ваших знакомых, я бы так сказал.

— Вы поставили меня в затруднительное положение, — заметил г-н Жакаль. — Друзей у меня мало, и я мог бы угадать, о ком вы говорите. Но знакомых у меня без счета.

— Я не заставлю вас долго гадать, — без тени улыбки произнес молодой человек. — Я только что был у господина Жерара.

— У господина Жерара! — повторил начальник полиции, сунув пальцы глубоко в табакерку. — У господина Жерара! Что это значит? Да вы, верно, ошибаетесь, дорогой господин Сальватор, не знаю я никакого Жерара.

— Знаете! Достаточно одного слова или, вернее, одной подробности, и вы сейчас же его вспомните: это тот самый человек, что совершил преступление, за которое вы собираетесь завтра казнить господина Сарранти.

— Ба! — вскричал г-н Жакаль, с шумом вдыхая щепоть табаку. — Вы уверены в том, что говорите? Вы полагаете, я знаю этого человека, этого убийцу? Фи!

— Господин Жакаль! — начал Сальватор. — Наше время дорого нам обоим, и не следует его терять ни вам, ни мне, хотя употребляем мы его по-разному и цели у нас с вами разные. Так давайте употребим его с пользой. Выслушайте меня не перебивая. Кстати, мы знакомы слишком давно, чтобы ломать друг перед другом комедию. Вы обладаете определенной властью, я — тоже, и вы это знаете. Я не хочу напоминать, что спас вам жизнь. Мне бы только хотелось сказать, что тот, кто поднимет на меня руку, переживет меня не больше чем на сутки.

— Это мне известно, — сказал г-н Жакаль. — Но поверьте, что я ставлю свой долг превыше собственной жизни, и, угрожая мне…

— Я вам не угрожаю, и в доказательство моих добрых намерений утвердительную форму я сменю на вопросительную. Вы верите, что поднявший на меня руку переживет меня хоть на сутки?

— Нет, — спокойно ответил г-н Жакаль.

— Ничего другого я не хотел вам сказать… Теперь ближе к делу! Завтра состоится казнь господина Сарранти.

— А я и забыл о ней!

— Короткая у вас память. Ведь сегодня в пять часов пополудни вы сами приказали предупредить палача, что он должен быть завтра наготове.