Сальватор

Эти раскопки станут целью моих прогулок. Я буду ежедневно приезжать туда и сидеть среди этих развалин. Но потом, когда я уйду оттуда с дюжиной моих полуголых крестьян, все снова погрузится в забвение и тишину… Представляете ли Вы все те страсти, всю ту жизнь, которые некогда кипели в этих ныне заброшенных местах? Здесь были хозяева и рабы, счастливые и несчастные, красавицы, которых любили, и честолюбцы, которые метили в министры. Теперь остались только птицы, да и я ненадолго: вскоре и мы отсюда улетим. Скажите, стоит ли быть одним из членов совета маленького короля Галлии мне, варвару из Арморики, путешественником, прибывшим к дикарям в неизведанный мир римлян, послом при этих священниках, которых некогда бросали на растерзание львам? Когда я звал Леонидаса из Лакедемона, он не отозвался на мой зов. Звуки моих шагов в Торре-Вергата никого не пробуждают. А когда я и сам буду лежать могиле, я не услышу даже звука Вашего голоса. Поэтому мне следует поторопиться увидеться с Вами и покончить со всеми этими химерами человеческой жизни. Осталось совершить только один добрый поступок – подать в отставку. Осталось испытать единственное подлинное чувство – Вашу привязанность.

Ф. де Шатобриан»

Почтовый дилижанс, ежедневно отправлявшийся из Рима в шесть часов вечера и увезший это письмо, около одиннадцати часов ночи промчался на отрезке где-то между Баккано и Непи мимо сидевшего на придорожном камне странника.

Этим странником был аббат Доминик, сделавший первый привал на своем пути из Рима в Париж.

Глава XCIV

Послание шантажиста

Пока аббат Доминик возвращается в Париж с сердцем, разбитым печальным результатом своего паломничества, мы, с разрешения наших читателей, проведем их на улицу Макон в дом к Сальватору.

И там они узнают, что за страшное событие привело в семь часов утра Регину в дом к Петрюсу.

Сальватор, несколько дней отсутствовавший, только что вернулся домой. Но ласки, которые изливали на него Фрагола и Роланд, были внезапно прерваны тремя ударами в дверь.

По этому стуку он немедленно догадался, что пришел один из трех его друзей. И не ошибся: открыв дверь, он увидел перед собой Петрюса.

Сальватор отступил на два шага, увидев расстроенное лицо молодого человека.

Он участливо взял его за руки.

– Друг мой, – спросил он его, – с вами приключилось огромное несчастье, не так ли?

– Несчастье, которое нельзя поправить, – ответил Петрюс, едва выговаривая слова.

– Есть только одно несчастье, которому нельзя помочь, – серьезным тоном произнес Сальватор, – это только потеря чести. И мне нет необходимости добавлять, что я так же дорожу вашей честью, как и моей собственной.

– Спасибо, – с признательностью произнес Петрюс и энергично пожал руку друга.

– Ну, а поскольку мы мужчины, давайте поговорим как мужчина с мужчиной. Что с вами приключилось, Петрюс? – спросил Сальватор.

– Прочтите сами, – ответил молодой художник, протянув другу помятое письмо, залитое слезами.

Сальватор взял в руки письмо и развернул его, продолжая глядеть на Петрюса.

Затем, переведя взгляд с молодого человека на бумажку, прочел:

«Принцессе Регине де Ламот-Удан, графине Рапт.

Мадам,

Одному из самых преданных и почтительных слуг благородного и древнего рода Ламот-Уданов выпал случай – один из тех, в которых угадывается рука Провидения, – оказать Вам анонимно одну из самых важных услуг, которые только может оказать одно человеческое существо другому.