Сальватор

– Стоит ли этому радоваться? – по-философски и одновременно с грустью ответил на это достойный Жибасье.

– Вопрос вовсе не в этом, – сказал Сальватор.

– А в чем же в таком случае?

– В том, что, преодолев роковую черту, вы, по всей вероятности, сможете прожить две средних жизни, то есть шестьдесят шесть лет, что делает вашу неделю уже одной трехтысячетридцатьвторой частью вашей жизни. Заметьте, что я говорю это вовсе не для того, чтобы поторговаться о цене вашей недели, а для того, чтобы поправить вашу точку зрения на ваше же собственное долголетие.

– Да, – сказал Жибасье, которого эти доводы явно убедили. – Но смогу ли провести эту неделю достаточно приятно?

– И приятно, и с большой пользой. Вы сможете соединить, что случается очень редко, завет Горация, труды которого вы, как большой ученый, не можете не любить: Utile dulci.[18]

 – Так о чем идет речь? – спросил Жибасье, чья артистическая натура увлеклась столь живописным разговором.

– Речь идет о путешествиях.

– А! Браво!

– Вы любите путешествовать?

– Обожаю!

– Видите? Все так замечательно складывается!

– И в какую же страну я должен поехать?

– В Германию.

– Germania mater… Еще лучше! – воскликнул Жибасье. – Мне тем более приятно будет поехать в Германию, что я прекрасно знаком с этой страной, а все мои поездки туда заканчивались очень удачно.

– Это известно. Поэтому-то вам и предлагают туда поехать. Успех дела будет непосредственно зависеть от вашего счастья.

– Что вы сказали? – переспросил Жибасье, которому после схватки с плотником послышалось слово честь.

 – Счастья, – повторил Сальватор.

– Отлично, – сказал Жибасье. – Что ж, следует признать, что все это вполне возможно. Я с удовольствием воспользуюсь случаем уехать из Франции на несколько дней.

– Все получается как нельзя лучше!

– Париж подрывает мое здоровье.

– И правда, – сказал Сальватор, – глаза ваши затекли, шея посинела, кровь явно прилила к голове.

– Это все от того, дорогой мсье Сальватор, что сегодняшней ночью, – ответил Жибасье, – я чуть было не умер от ужасной апоплексии.

– Вы, наверное, к счастью, – наивно спросил Сальватор, – вовремя пустили кровь?

– Да, – ответил Жибасье, – пустил кровь. Очень много крови.

– Хорошая мера перед отъездом в путешествие. Человек чувствует себя облегченным.

– О, сильно облегченным!

– Значит, я могу говорить о деле?

– Говорите, дорогой мсье Сальватор, говорите. Что вы конкретно предлагаете?

– Дело совсем простое: надо просто передать одно письмо. Вот и все.

– Гм! Гм! – процедил сквозь зубы Жибасье, в мозгу которого моментально зародились сомнения и подозрения. – Посылать человека в Германию только для того, чтобы он передал письмо, когда работа почты так хорошо организована! Черт побери!

– Что вы говорите? – спросил Сальватор, внимательно за ним наблюдавший.

– Я говорю, – произнес Жибасье, качая головой, – что письмо, которое вы хотите послать, чертовски важное. Ведь если бы оно было обыкновенным, вы не стали бы, я полагаю, тратить на его пересылку такие большие деньги.

– Вы правы, – сказал Сальватор, – письмо это чрезвычайно важное.

– Полагаю, политическое?

– Целиком и полностью.

– Задача не из простых, да?

– Совсем не из простых.

– Следовательно, поручение это опасное?

– Опасное, если не принять всех мер предосторожности.

– Что вы понимаете под мерами предосторожности?

– То, что письмо это – всего лишь чистый листок бумаги.

– А адрес?

– Вам его скажут.

– Значит, письмо написано симпатическими чернилами.

– Придуманными лицом, которое его напишет. Это изобретение не смогут разгадать даже сами господа Тенар и Орфила.

– Но у полиции, кроме господ Тенара и Орфила, есть еще один химик.

– Эти чернила бросают вызов самой полиции. Могу сказать вам это, дорогой мсье Жибасье, с полной уверенностью. Это для того, чтобы вам не пришло в голову продавать господину Жакалю это письмо за двойную цену против той, которая будет вам уплачена за его доставку.

– Мсье! – произнес, гордо выпрямив спину, Жибасье. – Вы, значит, полагаете, что я способен на такое…

– Плоть человеческая слаба, – ответил Сальватор.

– Это правда, – со вздохом прошептал каторжник.

– Сами видите, – продолжил Сальватор, – что вы абсолютно ничем не рискуете.

– Вы говорите мне это для того, чтобы я согласился выполнить задание со скидкой?

– Ни в коем случае: задание будет оплачено в зависимости от его важности.

– И кто же установит его цену?

– Вы сами.

– Но для этого я должен знать, куда именно я должен буду поехать.

– В Эйдельберг.

– Отлично. Когда выезжать?

– Как можно скорее.

– Завтра будет не слишком рано?

– Сегодня вечером было бы лучше всего.

– Я слишком устал, чтобы отправляться в путь сегодня вечером. У меня была очень напряженная ночь.

– Бурная?

– Слишком бурная.

– Хорошо, пусть будет завтра утром. А теперь, дорогой мсье Жибасье, сколько вы просите?

– Для того, чтобы поехать в Эйдельберг?

– Да.

– Мне придется провести там некоторое время?

– Да, чтобы получить ответ. А потом вернуться в Париж.

– Ну, тогда тысячу франков. Это не слишком много?

– Я спрошу вас иначе: хватит ли вам этого?