Сальватор

Но какими бы осведомленными ни считали себя клерки, мэтр Баратто не был замешан в такого рода преступлении, он лишь заложил то, что ему не принадлежало. Прибавим, что, когда он совершил этот проступок, он был главным клерком, а не нотариусом, и совершил-то его, чтобы купить контору. Купив контору на приданое жены, он возместил долг и ликвидировал на основании вполне законных расписок следы первоначального преступления. Таким образом, прозвище, которое дали клерки мэтру Баратто, можно было считать дважды несправедливым. Но надо быть снисходительными к молодым завистникам, потерявшим голову при виде красного банта, будто быки на арене перед ярко-красным плащом матадора.

К этому сомнительному персонажу - после того, что мы сказали, название главы не покажется вам преувеличением - Сальватор и отправился после разговора с Петрусом.

Он пришел в ту минуту, как мэтр Баратто провожал старого кавалера ордена Святого Людовика и низко ему поклонился.

Подняв голову, он увидел Сальватора на том самом месте, где только что стоял благородный клиент, перед которым мэтр так униженно кланялся. Г-н Баратто бросил на комиссионера презрительный взгляд, словно спрашивая: "Это еще что за мужлан?"

Сальватор сделал вид, что не понимает его молчаливого вопроса, и мэтру Баратто пришлось воспроизвести его вслух; он прошел мимо Сальватора, не замечая его приветствия и обратившись к одному из своих клерков с таким вариантом вопроса:

- Что угодно этому человеку?

- Я хочу поговорить с вами, сударь, - отвечал комиссионер.

- Вам поручено передать мне письмо?

- Нет, сударь, я пришел переговорить с вами лично - Вы?

- Да.

- Вы хотите заключить сделку в моей конторе?

- Мне необходимо с вами поговорить.

- Передайте главному клерку, что вам угодно мне сообщить; это будет все равно как если бы вы изложили свою просьбу мне.

- Я могу говорить только с вами.

- Тогда зайдите в другой раз. Сегодня я занят.

- Прошу меня извинить, сударь, но я должен изложить вам свое дело именно сегодня.

- Лично мне?

- Да.

Непоколебимый тон Сальватора произвел на мэтра Баратто некоторое впечатление.

Он обернулся с удивленным видом, потом словно покорился и сиросил, не приглашая, однако, Сальватора в кабинет:

- Что вам угодно? Изложите свое дело в двух словах.

- Это невозможно, - возразил Сальватор. - У меня дело не из тех, какие решаются на ходу.

- Но вы хотя бы обещаете излагать кратко?

- Мне понадобится не меньше четверти часа, да и то не уверен, что спустя это время вы решитесь исполнить мое желание.

- В таком случае, милейший, если ваше дело столь трудное...

- Трудное, но исполнимое.

- Ах вот как? Но вы же торопитесь!.. А знаете ли вы, что такой человек, как я, не может терять попусту время?

- Верно. Но я заранее вам обещаю, что вы не пожалеете о потраченном на меня времени. Я явился от имени господина де Вальженеза.

- Вы? - удивился нотариус, выразительно глядя на Сальватора, будто хотел сказать: "Какое отношение этот комиссионер имеет к г-ну де Вальженезу?!"

- Я! - кивнул Сальватор.

- Прошу в мой кабинет, - пригласил мэтр Баратто, побежденный упорством Сальватора. - Впрочем, я не понимаю, что общего может быть между господином де Вальженезом и вами.

- Сейчас поймете, - пообещал Сальватор, проследовав за мэтром Баратто в его кабинет и притворив за собой дверь в контору.

Нотариус обернулся на звук хлопнувшей двери и спросил:

- Зачем вы закрываете дверь?

- Чтобы ваши клерки не слышали, что я вам скажу, - пояснил Сальватор.

- Это, стало быть, тайна?

- Вы можете судить об этом сами.

- Хм! - с сомнением обронил мэтр Баратто, взглянул на комиссионера с некоторым беспокойством и устроился за столом, словно артиллерист в окопе.

Он с минуту разглядывал посетителя, затем нетерпеливо произнес:

- Говорите же!

Сальватор огляделся, увидел стул, подвинул его к стрлу и сел.

- Вы садитесь? - изумился нотариус.

- Я же вас предупредил, что у меня к вам дело не меньше чем на четверть часа.

- Но я не приглашал вас садиться!

- Знаю, однако я подумал, что вы не сделали этого по забывчивости.

- С чего вы это взяли?

- Потому что вот в этом кресле сидело лицо, которое вы принимали до меня.

- Это же был граф де Нуартер, кавалер ордена Святого Людовика!

- Вполне возможно. Однако в Кодексе сказано: "Все французы равны перед законом", а я такой же француз, как граф де Нуартер и даже, может быть, лучший гражданин, чем он, потому-то я и сажусь, как это сделал он. Но поскольку мне тридцать четыре года, а ему семьдесят, то я сижу на стуле, а не в кресле.

Лицо нотариуса выражало все большее удивление.

Словно разговаривая сам с собой, он произнес:

- Очевидно, это какое-нибудь пари... Говорите, молодой человек!

- Совершенно верно! Я поспорил с одним из своих друзей, что вы охотно ссудите меня на сутки необходимой суммой.

- Ну наконец-то! - заметил мэтр Баратто с вызывающим смешком, который обычно вырывается у деловых людей, когда к ним обращаются с неожиданными предложениями.

- Вот именно! - подхватил Сальватор. - Это ваша вина, если мы не начали этот разговор раньше, согласитесь. Я был готов поговорить в любое время.

- Понимаю.

- Итак, я заключил пари...