Самая кровная связь. Судьбы деревни в современной прозе

Леса и болота, покрывавшие всю территорию Вятской, Вологодской или Костромской губернии, диктовали нашим прадедам и прапрадедам свои условия географического расселения. Плешины отвоеванных у тайги полей могли прокормить немногих крестьян. Поэтому селились они, как правило, пишет В. Ситников, тремя-четырями дворами, которые потом разрастались до 10 — 15, от силы до 25 дворов. Но вот пришло новое время, и эти принципы расселения встали в объективное противоречие по отношению к современным условиям труда и существования крестьянства. Объективность этого противоречия подтверждается естественностью, поначалу даже стихийностью его жизненного разрешения: маленькие деревни стали исчезать с лица земли не по чьей-то злой воле или команде, но сами собой. И далеко не все их жители уезжали в далекие города, многие перебирались в соседние, более крупные села и деревни, где ближе к людям, где веселее, легче, «культурнее» жить.

Эти объективные закономерности выявлены в очерках В. Ситникова, по-моему, с полной убедительностью.

Выявлена и другая закономерность, которую автор определил как «выход из «заколдованного круга»: только на этом пути, на пути создания крупных, современных населенных пунктов в деревне, равных по условиям жизни, быта, культуры городским, можно приостановить процесс миграции сельской молодежи в города, в условиях Кировской области давно перешагнувший за свою оптимальную черту. И выясняется — увы! — что даже прославленная русская печь не выдерживает конкуренции с газовой плитой, — если деревенские хозяйки получают, как жители села Каринки, в свои дома газ.

Итак, удобные, со всеми бытовыми услугами дома, отличный клуб, больница, детский сад, столовая, телевидение, хорошие дороги — вот что заставляет людей перебираться из какого-нибудь Ново-Кабаново в такую вот Каринку. В общем у всех моих бывших соседей, кто в последнее время покинул родную деревню, мотив был один, именно это — тяга к необходимым житейским удобствам, — заключает свое исследование В. Ситников. А их-то и создавали последовательно и целеустремленно хозяева и жители Каринки.

«Крестьянин и жить и отдыхать хочет как в городе. А в маленьких деревушках таких условий не создашь». Что можно возразить против этого конечного вывода очеркиста, если относиться к народной, крестьянской жизни реально и всерьез? В том великом переселении, о котором говорил в очерке Е. Лазарева «Крестьянское гнездо» старый и умный крестьянин Плетнев, заключена не только экономическая целесообразность (концентрация сельскохозяйственного производства), но и немалый гуманистический смысл.

Но — противоречива жизнь! В борении противоречий движется она вперед! И не надо думать, что движение это дается легко, что так просто отрываться людям от родных, отчих и дедовых очагов, от своих родимых мест. Только причины, по которым сегодня уходит в небытие маленькое Ново-Кабаново или деревня Заречная, отличны от тех, которые увели с косогора десятилетия два назад беловскую Каравайку. Тогда это было чаще от бедности, а теперь от богатства: появилась, наконец-то, в колхозах экономическая возможность строить не только новые дома, но и поселки, отвечающие всем требованиям современного городского ли, деревенского жителя.

А потому завершим наши размышления так, как закончил свой очерк «Крестьянское гнездо» молодой куйбышевский писатель Евгений Лазарев:

«...Исчезает Заречный. Последние «крестьянские гнезда». Честно говоря, есть в этом что-то навевающее грусть. Жалко чего-то.

Но даже в этой грусти, в этой жалости чувствуется могучее движение жизни и победный бег времени».

* * *

Наши скромные заметки и размышления о современной прозе, посвященной судьбам деревни, подошли к концу. Рассчитанные на то, чтобы в той или иной мере помочь в многотрудной работе учителю-словеснику, они тем не менее далеки от методических указаний и не содержат в себе методических разработок.

Цель этих размышлений и разборов иная: дать преподавателю-словеснику более или менее цельное системное представление о современной так называемой деревенской прозе, вырвавшейся в последние годы во многом на передний край литературного процесса. Познакомить с ее немалыми эстетическими и нравственными богатствами, рассказать не только о ее победах, но и трудностях, внутренних противоречиях ее развития, о жарких спорах, которые кипят внутри и вокруг нее.