Самая темная чаща

Оказавшись в своей комнате, она тут же устремилась к шкафу. Множество старомодных платьев, пара изношенных джинсов и дырявые свитера; что-то висит на плечиках, что-то валяется кучей на полу, закрывая еще одну кучу – обувную. Казалось, тут не было ничего подходящего для волшебного пира. Ничего, что убедило бы Народец с ней считаться.

Глава 13

Кроме того, в новостях обещали бурю.

Джек просил прийти на закате, но к тому времени, когда Хэйзел добралась до места, уже почти совсем стемнело. Девушка вышла из дома, как только выбрала наряд, тихо и спокойно выскользнув прямо через парадную дверь, – так что мама с братом, сидящие в гостиной, ничего не заметили. На кровати она оставила мобильник и записку, чтобы Бен не смог с ней связаться, но и не слишком беспокоился. Она вернется на рассвете и тогда – только тогда – все ему расскажет.

Джек ждал ее на заднем дворе, бросая мячик золотистому ретриверу по кличке Печенька. Свет с крыльца озарял узкую полоску травы, по которой они бегали. В ту минуту Джек казался совершенно обычным парнем – если не обращать внимания на заостренные уши. Если не верить историям. Иначе он выглядел устрашающе: как некто, разыгрывающий из себя человека. Когда Хэйзел подошла ближе, собака залилась лаем.

– Пора домой, приятель, – сказал Джек Печеньке, бросив взгляд в сторону леса. Неужели он увидел ее в темноте, удивилась Хэйзел.

Девушка ждала, жалея, что не захватила куртку: осенний воздух стал холоднее, как только последняя вспышка оранжевого света на горизонте ознаменовала наступление ночи. Чтобы хоть как-то отвлечься, Хэйзел принялась собирать каштаны, вытаскивая их из колючих шкурок. Было немного больно, когда скорлупки попадали под ногти, зато очень приятно чувствовать, как они распадаются в руках.

Девушке показалось, что она простояла на краю леса целую вечность, хотя на самом деле прошло минут пятнадцать, пока окно на втором этаже не открылось, и Джек не вылез на крышу.

В гостиной работал телевизор – Хэйзел видела вспышки света. Миссис и мистер Гордон сидели в креслах друг напротив друга. У него на коленях стоял ноутбук, в бледном сиянии которого тени снаружи казались еще глубже.

Джек шагнул с крыши на ветку дерева, немного прошел по ней боком и спрыгнул на землю. Хэйзел приготовилась услышать шум, на который родители повернут головы, а Печенька снова залает, но парень приземлился совершенно беззвучно. Когда он соскочил с ветки, только листья зашелестели, будто потревоженные ветром.

Хэйзел встретила его на краю леса – слегка дрожащая, но храбрящаяся.

– Привет, – сказала она, разжимая руки. Каштаны попадали на землю. – Куда идти?

– Чудесно выглядишь, – ответил он, и его глаза засеребрились в темноте.

Девушка немного смущенно улыбнулась. Единственным, что она посчитала уместным надеть, оказались джинсы и зеленый бархатный топ, который она отрыла в самом дальнем углу шкафа. В ушах висели серебряные кольца, а на ногах были любимые ботинки. Она надеялась, что выглядела достаточно модно для Волшебного царства.

– Сюда, – прошептал Джек и пошел первым. Хэйзел последовала за ним.

Лес, освещенный лишь луной, был полон теней и секретных троп, которые, казалось, открывались прямо перед ними; скоро стало понятно, что Джек видит в темноте гораздо лучше Хэйзел, которая честно старалась не отставать и не спотыкаться. Она не хотела давать парню повод думать, что лучше было не брать ее с собой.

Когда они отошли подальше от дома, Джек обернулся:

– Я должен тебя кое о чем предупредить.

– Всегда быть приветливой, – начала Хэйзел, повторяя то, что ей тысячу раз говорили озабоченные взрослые, которые не хотели, чтобы местные ребятишки вели себя, как туристы. – Всегда делать то, что просят феи, если это не противоречит другим правилам. Никогда не благодарить. Никогда не есть их еды и не пить напитков. Никогда не петь, если нет ни голоса, ни слуха, никогда не танцевать и никогда не дерзить – вообще никогда, ни при каких обстоятельствах. Такие предупреждения?

– Совсем не такие, – Джек неожиданно взял ее за руку своей теплой рукой. Парень говорил с таким жаром, что Хэйзел почувствовала его дыхание на своей коже. – Мне стыдно туда ходить. Поэтому я и отнекивался. Я знаю, как это рискованно и глупо

. Мне этого не хочется, но когда начинается пир, у меня в затылке будто что-то гудит. Словно кто-то вдалеке нашептывает песенку, а я с трудом могу разобрать музыку и подаюсь вперед, чтобы как следует расслышать. Иду, уверяя себя, что в следующий раз этого не повторится, но когда следующий раз наступает, все повторяется, и так снова и снова.

Джек отпустил ее руку. Слова явно дались ему нелегко.

Хэйзел почувствовала себя ужасно. Она была так занята, решая свои головоломки, что совсем не задумывалась, о чем его просит. Последняя вещь, которую девушка хотела бы сделать, – это причинить Джеку боль.

– Ты не обязан идти со мной. Я же не знала. Просто укажи дорогу, и я пойду сама.

Он покачал головой:

– Ты не можешь удержать меня от пира – никто не сможет. В этом-то и беда. Лучше бы ты вернулась домой, Хэйзел.