Самайнтаун

Последнее вырвалось у Лоры нечаянно. Она объехала столик и подкатилась поближе, так, что теперь они с Джеком сидели плечом к плечу. В тот момент Лора впервые прониклась к нему симпатией: он слушал внимательно, не перебивая, как ее слушал разве что ректор университета, где она защищала диссертацию. Целый час Лора рассказывала Джеку об автобусных остановках, расположенных слишком далеко друг от друга и вдали от достопримечательностей, а потому удобных лишь для местных, но никак не для приезжих; о том, где лучше установить стенды с картами и указатели; как смотровые площадки приносят дополнительную прибыль и популярность; и даже где нужно проложить дороги, чтобы предотвратить пробки, которые, несомненно, образуются в Самайнтауне, когда увеличится количество туристов благодаря всему, что она предложила ранее.

К тому моменту, когда Лора закончила, их с Джеком кофе уже остыл, а кукушка в напольных часах, которые Лора позже возненавидит всей душой, прокричала семь раз. Все это время Джек молчал, и даже когда Лора дернула колеса, отъезжая немного назад, чтобы незаметно отдышаться, он так и не пошевелился. Сидел в кресле, сгорбившись над чертежами, и подпирал тыквенный подбородок рукой. Самым мучительным для Лоры в общении с ним оказалось то, что она не могла понять, о чем он думает.

Еще бы! Как можно понять хоть что‐то по парню с тыквой вместо головы?!

– Я впечатлен, – сказал Джек наконец, и Лора просияла. К тому моменту она успела так известись, что начинала всерьез подумывать, не махнуть ли ей на все рукой и не запеть ли в полный голос, обратившись вместо ума к другим своим не менее выдающимся «способностям». – Знаешь, еще никто так не готовился к собеседованию со мной, как ты. Вообще‐то приносить пользу нашему городу, чтобы остаться, это лишь формальность… Достаточно не быть безработным и не доставлять хлопот. Хм, может, именно эти формальности и отпугивают от нашего города хороших специалистов… Или же дело в том, что мэр не хочет раскошеливаться на них? Понимаешь, такие проекты ведь должны спонсироваться из казны, как и твоя работа. А судя по тому, что я видел, твоя работа стоит очень дорого…

– Так и есть. Такому захолустью, как Самайнтаун, я не по карману. Но я приехала сюда не ради денег, – отчеканила Лора. – И проекты мои тоже можно удешевить. Мне будет достаточно, если оплатят жилье и питание. На остальное у меня припасены сбережения.

– Хм.

Его тыква снова съехала немного вбок, будто он смотрел на нее снизу вверх. От этого даже Лоре, которую когда‐то не смогли пронять и матерые копы во время допроса по подозрению в мошенничестве, вдруг сделалось не по себе. Несмотря на то что их с Джеком разделял круглый дубовый столик, заставленный посудой и подсвечниками, ей вдруг показалось, что никто и никогда не подбирался к ней настолько близко. Будто Джек сидел не рядом, а внутри нее. Глаз нет, куда смотрит, вроде непонятно, но откуда‐то Лора знала, что прямо ей в лицо. И взгляд тяжелый, как свинец, цепкий, как рыбацкий крюк. Но если от крюка оставалась зияющая рана (однажды Лора и вправду напоролась на него, когда впервые заплыла за рифы), то Джек был деликатен

. Тогда она еще не понимала, что именно он делает, но чувствовала – ее душу обнажили, словно распахнули старый темный шкаф. Костяная пыль оттуда засвербела у нее в носу. Джек не осуждал. Он просто перебирал вешалки, скелеты, платья – ее мысли, прошлое, надежды. Лора не сомневалась, что он нашел и то самое. Иначе бы она не почувствовала то же, что всегда чувствовала лишь после ночных кошмаров: тошнота у горла, давление в висках, учащенное сердцебиение и горечь морской соли во рту вместо леденца.

Лора сжала пальцы на подлокотниках кресла, но снова сдержалась. Даже не стала задавать вопросы, что именно – и, черт побери, как?! – делает с ней Джек. Ей нужно было это место. Ей нужно было проверить, правда ли, что Самайнтаун – город кошмаров и чудес. Правда ли, что здесь живые встречают мертвых, вместо газовых фонарей – болотные огни, а джинны на кладбищенском базаре исполняют самые грязные желания и даже учат менять внешность. И правда ли, что уже почти сто лет – даже на тридцать лет дольше, чем она, – где‐то тут живет человек без головы, которому все под силу. Ведь если есть хоть малейший шанс, что в Самайнтауне наконец‐то найдется нечто, способное ей помочь, – или некто, чью помощь она сможет купить, выклянчить, да хоть украсть, – Лора сделает что угодно. Она будет старательной, экономной и полезной, какой нужно быть, чтобы получить разрешение на работу и снять жилье.

Лора сделает все, чтобы выпотрошить из этого города его секрет. Даже если для этого ей придется потрошить самих жителей.