Самайнтаун

В гостиной все выглядело ровно так, как Лора себе представляла: со вчерашнего дня на кофейном столике прибавилось журналов и газет, а ворс обюссонского ковра встал пиками в тех местах, где по нему потоптался Франц в грязной обуви, вернувшись с кладбища (она знала отпечатки его ног наизусть). Тахта с каретной стяжкой была погребена под зарослями терна и плюща, проросшими за ночь там, где ее окропили слезы Титы. Шипы пульсировали у деревянных ножек, а на подлокотниках набухали темно-синие плоды, похожие на маленькие сливы. Лорелея никогда не пробовала их – и не стала бы пробовать даже под дулом пистолета, но знала, что терновые ягоды из Волшебной страны имеют ореховый привкус, карамельную сладость и действие, как у дурмана. Было достаточно трех таких ягод, чтобы усыпить женщину, и всего одной, чтобы усыпить мужчину. Хоть потребность в том и осталась в далеком прошлом, земля все еще одинаково откликалась что на зов Титании, что на ее печаль. И печаль эта, очевидно, намеревалась захватить их дом: ветви уже ползли по лазурным стенам, закрывая картины в деревянных рамах и чучела зверей.

– Надо купить Тите новый цветочный горшок и антидепрессанты, а то у нас снова диван зарос, – сказала Лора вместо приветствия, въехав на кухню.

В ней, отделенной от гостиной полукруглой аркой, мельтешил Джек. Он двигался до того быстро, что над плитой раскачивались связки душистых трав, как от ветра. Джек выдергивал из них по стебельку – лаврушка, базилик, укроп – и бросал в кипящую кастрюлю, источающую благоухающий аромат сырной похлебки. От приоткрытой духовки веяло жаром, жженым сахаром и вишней, а от заварочного чайника на тумбе – свежестью мятных листьев и чабрецом. В воздухе, пронзенном сквозь белые занавески солнечными лучами, мерцала пыль и золоченые чары: очевидно, Джеку все же удалось ненадолго расшевелить Титанию и привлечь ее к готовке в перерывах между высиживанием плюща и рыданиями по мертвому бывшему.

– Попробуй. – Джек подскочил к Лоре, едва она оказалась в арочном проеме, и подставил черпак к ее губам. – Как по соли?

Она высунула язык и лизнула край. Во рту тут же растекся слегка солоноватый жирный вкус голландского сыра, сливок и куркумы.

– Ты снова готовишь, – констатировала факт Лора вместо ответа и оттолкнула от себя черпак. – Что стряслось?

– Ничего, – ответил Джек, и это звучало почти убедительно. – Просто решил побаловать нас вкусной стряпней.

– «Нас»?

– Ну, сам я есть не могу, но эти запахи… М-м! – Джек потряс свободной рукой, будто загребал к тыкве воздух. – Божественно! Да и приятно смотреть, как едите вы. Эй, я разве так редко готовлю?

– Ты готовишь, только когда нервничаешь, – заметила Лора веско и проследила взглядом за Джеком, невозмутимо вернувшимся к захлебывающейся газовым пламенем плите.

– А вот и неправда.

– В прошлый раз ты готовил перед тем, как пойти на свидание, помнишь? Ну, то самое, провальное, когда девушка сняла твою тыкву и ударилась в истерику оттого, что под ней и вправду ничего нет. А до этого ты готовил перед судом, когда тебя обвинили в сексуальных домогательствах, потому что твоя тыква упала и закатилась какой‐то бабушке под юбку. А еще тот случай, когда Франца избили сосунки из «Жажды» за то, что у него вампира-родителя нет, и ты пошел разбираться с ними, но…

– Да понял я, понял! – Джек всплеснул руками и едва не выронил поварешку. – В этот раз я правда готовлю ради удовольствия, клянусь!

– Ради удовольствия, значит? Хм… Может, в самом деле… Тогда понятно, чего ты так пересолил.

– Что?! Так я все‐таки пересолил?

Лора победно ухмыльнулась.

На конфорках тем временем скворчали сразу четыре сковородки, разбрызгивая масло на керамическую плитку с изразцами и прованским узором. В железной миске дожидался своей очереди сливочный крем, в форме для запекания остывала завернутая в фольгу индейка, а из окошка двухъярусной духовки на Лору смотрело еще несколько забитых доверху посудин. Да, Джек определенно был не в порядке, и Франц, на цыпочках спустившийся по лестнице и не присоединившийся к расспросам, только подкрепил ее подозрения.

– Дай-ка угадаю. Это из-за того пекаря, которого кто‐то тоже порубил на суп, да? – предположила она без всяких прелюдий. В конце концов, обо всем, что случалось в Самайнтауне, обязательно докладывали по радио, а то стояло включенным на подоконнике кухни круглые сутки. Вот и сейчас оно шипело, перемежаясь то джазом, то очередными новостями – в том числе новостью об останках, найденных на заднем дворе того, кому они принадлежали. Франц, как бы невзначай проходящий мимо, наступил ногой на шнур, потянул его и невинно ойкнул, когда тот выдернулся. Радио затихло, а Лора, наоборот, оживилась. – Остальные части тела до сих пор не нашли? Слышала, там была только его голова, и все… Где же остальное?

– Это не лучшая тема для разговора за завтраком, – вздохнул Джек, возвращаясь к своим кастрюлям.