Самарский потоп

– Приходи ещё! – с кривой улыбкой добавил он, шагнул за дверь гулко ее захлопнув.

Я кинулась к собаке. Огромная туша заполняла почти половину моей немаленькой прихожей. Я обалдело смотрела на рыжего теленка с окровавленной шеей и длинными мощными конечностями, нелепо раскинутыми вокруг нее. Принесла из холодильника перекись водорода. Была, не была. Раздвинув шерсть на шее зверюги, обнаружила зияющую небрежными краями рваную рану. Как будто собаку колючей проволокой тащили за эту самую шею, выдирая шерсть и разрывая шкуру. Медленно и осторожно полив сразу зашипевшую жидкость на разорванную шею собаки, стала звонить собачьему доктору. Собака, вздыхая, издавала такой характерный звук, на вдохе – Анн.. и на утробном на выдохе – таааа. Как будто называла себя, Аннтааа…

В ожидании ветеринара присела у стены. Двигаться не хотелось. Руки и ноги постепенно наливались тяжестью.

"Чтоб выжить и прожить на этом свете,

Пока земля не свихнута с оси,

Держи себя на тройственном запрете:

Не бойся, не надейся, не проси."

Игорь Губерман

Глава 2. Наша служба.

День, обретения мной Анты, был трудный на работе. На селекторе пропесочили до мозгов. Плохая раскрываемость, отвратительная профилактика и т.д и т.п. Генерал недоволен. Да шёл бы он! Когда в сейфе 37 уголовных дел лежат. И постоянные дежурства и "усиления" элементарно не дают сосредоточится на текущем.

С утра припрягли на труп. Начальник следственного отдела, Чубахин в дежурке кричал так, как будто у него маму убили, потом надругались и воскресили и опять убили.

По сводке, на 5:30, 25 декабря 2019 г. жильцами дома 88, по ул. Свободы, в подвале обнаружен труп. Кому, интересно, понадобилось лезть туда в 5 утра? Дежурившая в ту ночь группа разбиралась с кражей соленостей из подвала в одном из домов на Безымянке, и так и не успела к концу смены подъехать на труп.

Когда, в 9:00 вновь заступившая на дежурство оперативная группа, во главе со мной, подъехала по указанному адресу, там уже был наш районный прокурор Суриков. Замечательный умный, добрый, старый дядька. Не раз приходилось вместе работать. Участковый Семёнов провел нас в душный и сырой подвал. Нормальный был труп, мне не вонял, у меня насморк. Прокурор , старый дедуля, склонился над трупом на долгих несколько минут и дребежжащим голосом констатировал: "Двое суток, не меньше." Потом, помогая эксперту раздевать погибшего мужчину, все крестился на него и просил прощения: "Прости нас, что тревожим тебя, мы же не по своей воле. Покойся с миром. Прости нас." – И так по кругу.

Труп мужчины лежал на стопке деревянных поддонов в центре слабоосвещенного подвального помещения, раскинув руки и ноги с запрокинутой головой и перерезанной шеей. Неумело перерезанной. Я видела умелые разрезы. Я видела как резали друг друг друга кавказцы, неистово, кинжалами. Видела их жертв, с тонкими ровными порезами на спинах, проникающими в почки. Даже однажды видела порез самурайским мечом. Я конечно не суд.-мед. эксперт, но, за долгие годы научилась разбираться в повреждениях. Шея трупа была порезана небрежно, как будко крышкой от консервной банки. Рваные края кожи на горле расходились ассиметричным узором. Пока эксперт-криминалист, любимчик женской половины отдела, Жора Асмус, снимал с ног трупа пятую пару вонючих носков, участковый инспектор Семёнов тихо блевал на трубу отопления в дальнем углу подвала. Опера технично смылись, под предлогом поквартирного обхода. Я заполняла протокол осмотра места происшествия. Вдруг, подвальная дверь с тихим скрипом отворилась, пролив неровный серый утренний свет в помещение. В проёме показался темный силуэт. Раздался сиплый шепот: – "Давайте тут потише, придурки, менты рядом бродят, я патрульку видел во дворе! "

Я перестала писать протокол и замерла. Участковый оторвался от трубы отопления, выпрямился и икнул. Эксперт нервно хихикнул. Прокурор, отняв собранные щепотью пальцы ото лба, обернулся на говорящего. Воцарилась пауза.