Самарский потоп

У меня в горле застрял воздух. Как будто я проглотила надутый жвачкой шарик и это шарик залепил и заблокировал все мои органы речи и дыхания. Я вскочила со стула, беззвучно открыв рот, пролив остатки чая на документы. Бедный Макаров, вытаращив влажные от слез глаза, зажимал ладонью пунцовую от удара щеку.

– Владимир Васильевич! – произнесла я вдруг вернувшимся хрипловатым голосом.

–Это мой потерпевший по делу на разбойном нападении! – стойко сдерживая себя, что бы не грохнуть чайным бокалом по лысой макушке Вострецова.

Алая от прилива адреналина физиономия Вострецова вдруг пошла белыми пятнами. Он медленно поднялся со стула и, заикаясь, произнес: "Ии… извиняюсь. Ошибочка вышла. По делу работаем, запарка. Поймите. Эмм.... Еще раз извиняюсь! – он как-то сосредоточенно поднес ко рту собранные в кулак отбитые заскорузлые пальцы и сухо кашлянул, после чего быстрыми шагами вышел из кабинета.

Стряхивая с документов и со стола капли чая я глухо произнесла: "Извините. Давайте пропуск, подпишу." Макаров дернулся, привстал, но быстро осел на стул. И тут я увидела, как по его штанам расползается мокрое пятно. Я отвернулась к окну, молча пододвинув к потерпевшему документы. Только по шороху удаляющихся шагов и всхлипам поняла, он ушёл. Уж как он там прошёл мимо дежурки, без пропуска, без подписи, одному Богу известно. Но, Макаров не вернулся и не звонил. Больше я никогда его не видела.

"Если небо над тобой падает, гремя,

Ты держись за нас с тобой, значит – за меня.

Если под тобой земля делает кульбит,

Ты вцепись зубами в воздух, он еще висит.

Держись за все, что в тебя и мимо,

За пулю в сердце, за нож, за мину.

За конский волос, за что попало,

Держись! Такая судьба досталась.

Никогда не отступая, победить нельзя.

Никому не уступая, полюбить нельзя.

Никогда не умирая, не оценишь жизнь.

Если ты дошел до края – падай, но держись!

Держись за все, что в тебя и мимо,

За пулю в сердце, за нож, за мину.

За конский волос, за что попало —

Держись! Такая судьба досталась. "

Татьяна Смирнова

Глава 3. Волна.

Сегодня у нас после обеда стрельбы в тире, четверг… Четверг, не как у обычных людей – рыбный день. В полиции Четверг – день стрельб! Как говорит наш начальник, Чубахин – следователь может уйти на больничный только с диагнозом – Сибирский ящур и пропустить стрельбы только по причите летального исхода. Все остальные причины неприсутствия – измена Родине.

Получив табельный макаров, я решила съездить домой на обед, покормить собаку. Как пить дать, засунут после обеда на какое нибудь собрание после стрельб, или еще что-нибудь придумают. Успею, подумала я. Быстро собрав с рабочего стола всю самую ценную "макулатуру" в сейф, накинула куртку, повесила сумку на плечо, заперла кабинет и торопливым шагом направилась в выходу. На крыльце курили наши следачки. Смеялись и кашляли, о чем то сплетничали.

А в этом году зима выдалась никакая. Нулевая температура по ночам сменялась на плюсовую утром и выпавший ночью белый и пушистый снежок безвозвратно превращался в серую кашу, оседающую бесформенными кляксами на моих ботфортах и сумке при каждом шаге. Примерно, как в марте в Париже, только у нас дома пониже и асфальт пожиже. Марток на дворе, но, поговорка про семь порток нынче не сработала. По зомбо-ящику, выступавший в телешоу депутат ГосДумы сказал, что Россию атаковали климатическим оружием. Бред какой-то. А если правда?А наши доблестные контрразведчики и разведчики и все там, кому положено, просто сидели и наблюдали что ли? Были же в Крыму, вежливые такие, в зеленом, кошек еще гладили… А тут проморгали? Не смогли противодействовать? И ведь молчок! Так, неофициальная отсебятина. Где эти гладильщики, вежливые, до самых "колокольчиков"? Служба, первоочередной задачей которой, является защита страны и её граждан от внешней агрессии!

Перебежав дорогу, вскочила в подошедший трамвай. Удачненько, подумала я и ждать не пришлось. Трамвай, мерно постукивая колесами, покачивая подо мной холодное сидение, вез меня домой. Прислонив голову к стеклу я почти дремала, сквозь полуприкрытые веки, рассматривала самаркие улицы. Черные мокрые деревья. Мокрые, окрашенные во всю гамму потеков ржавчины дома. Любимая с детства улица, Ново-Вокзальная. Здесь я родилась и выросла, здесь был мой Дом. Любимые бабушка и дедушка, запах пирогов, уют, шерстяные носки, сладкая пареная тыква, жареные семечки… Эх, детство, как я по тебе скучаю! Незаметно время пролетело, все в какой то суете, учебе, неотложных делах и вот, уже 35… Нет уже родителей, нет бабушки и дедушки. Семьей так и не обзавелась.