Самец 96

Че за хрень такая?! Где это я?! Неужели я переспал с этой чиксой? — сбивчиво думал он, присев на кровати и прикрыв весь свой срам одеялом, пытаясь припомнить вчерашние вечер и ночь.

Ужасно хотелось курить и пить.

Хотя бы светлого пива, — мечтал этот безумный Жигало.

Правда, думать и мечтать в одиночестве ему пришлось недолго. Вскоре, скрипнув сталью, открылась дверь, и на пороге, загородив весь дверной проем, появилась абсолютно нагая и явно чем-то довольная Занда.

Так как наш охламон давненько не видел обнаженное женское тело, то от неожиданности он даже вскрикнул:

— А-а-а! — И тут же отвел свои бесстыжие похотливые глазки в сторону, начав рассматривать стоявший в углу покошенный небольшой шкаф.

— Здравствуйте, дорогой моя мушчина, — весело залепетала Занда, пытаясь начать беседу, и с разбега нырнула под теплое, согретое похмельным кавалером одеяло.

Охренеть! Вообще с дубу рухнула. Дура! — раздраженно думал Чесик, однако вслух произнес лишь то, что его волновало в данный момент больше всего:

— Покурить бы и горло промочить, — выпалил он и, почесав индюшачий кадык, с опаской глянул на даму.

Видимо, зная с каким типом имеет дело, та молча встала, летящей походкой подошла к письменному столу и из одного ящика вытащила пачку папирос и баночку свежего пива.

— Ну, ты даешь, малая, — расплывшись в нелепой улыбке, пробормотал плюгавенький прощелыга. Приняв трясущимися руками дары, он прикурил, открыл пиво, сделал несколько больших и жадных глотков и снова молча улегся на кровать, закинув ножку на ножку.

Дама улеглась рядом, нежно прижавшись к своему мачо.

Однако разговор явно не клеился, в воздухе, помимо табака и запаха потных человеческих тел, веяло прохладой. Со стороны Чесловаса чувствовалось абсолютное безразличие ко всему происходящему, Занда же испытывала дикий страх вновь остаться в одиночестве. Именно поэтому она прервала молчание и начала околдовывать и очаровывать жениха, неся всякую чушь и заманивая его в неловко расставленные сети.

— А ты знать, что лишить меня девственности? — сразу в лоб и по факту начала женщина. — Но ты не переживать, всё у нас будет хорошо. Мой бабушка иметь семеро детей. Я тоже хотеть пятерых минимум.

Чесловас, ожидавший такого поворота событий, лишь молча сдвинул брови и прикурил очередную сигарету.

Занда порассуждав об их «совместных» планах на десятилетия вперед, зачем-то начала жаловаться на жизнь в Латвии:

— А ты знать, где я работать в своем родном Резекне?

— Неа, — безразлично ответил жестокосердечный кавалер, продолжая курить и посасывать пивко.

— Я работать на опарышах. А ты понимать, что значит пять лет работать на опарышах?

— Неа, — вновь немногословно ответил последний и, выпустив струю едкого дыма, посмотрел в потолок.

Далее от неугомонной дамы последовала целая лекция о разновидностях опарышей, их размножении и невероятной пользе в повседневной жизни, медицине и быту.

Неожиданно столь интересный разговор перешел в политико-экономическое русло, и оказалось, что опарышей продавать однажды стало не выгодно. Виноваты же во всем были латвийские депутаты и какой-то жук, который беспощадно уничтожает этих полезных червей.

Если читателю интересно, о чем размышлял в данный момент обвиненный в краже невинности Чесловас, пока его пытали подробностями жизни опарышей и жука-Карапуза. То думал он о куда более земных и насущных проблемах.

Так, а я ведь еще не срал сегодня, — испуганно вспомнил он и почесал свое «хозяйство». — Странно, почему-то и не хочется. Стремно это всё как-то, ведь я вчера выпил пол литра масла, а затем столько водяры влил в себя. Мне днище по-любому должно было прорвать. — Довольно логично рассуждал молодой человек, пытаясь вспомнить, куда и где мог сходить «по большому».

Затем Чесик заострил свое внимание на том, что лежит без нижнего белья. Пошарив глазами по небольшой захламленной комнатушке, он, увы, его не обнаружил.

Не понял. А где мои фирменные труселя? — подумал несчастный и, снова почесав свое «хозяйство», уселся на кровати. — Всё, с меня хватит! Пора валить отсюда, а то у этой, смотрю, конкретно фляга свистит: опарыши, дети какие-то. И что вообще у человека в башке творится? Охренеть! Одним словом — лошадь! — довольно ехидно подумал Чесюня и, не говоря ни слова, засобирался в путь.

Однако попытка побега не удалась. Заметив ее Занда, дабы удержать «суженого» в своих объятиях, снова прибегла к старому проверенному способу.