Самое далекое плавание. Посвящается Хьюго Гернсбеку

    - Примерно через четыре минуты к нам присоединится еще один джентльмен, - сказал он. - Подайте для него прибор.

    - Хорошо, - сказала она. - Поджарю еще сосисок.

    Мой друг продолжил внимательно изучать утреннюю газету. Я со всевозрастающим нетерпением ожидал объяснений. Наконец я не выдержал:

    - Не понимаю, откуда вы знаете, что через четыре минуты у нас будет гость? Не было ни телеграммы, ни какого-то другого уведомления.

    Он еле заметно улыбнулся.

    - Вы слышали, как пару минут назад к нашему дому подъехал кеб? Он притормозил, когда проезжал мимо подъезда - очевидно, кучер узнал нашу дверь, затем экипаж вновь набрал скорость и проехал мимо, на Мэрилбоун-роад. На этой улице множество экипажей и кебов высаживают пассажиров у вокзала и Музея восковых фигур. Идеальное место для человека, который не хочет, чтобы его заметили. Оттуда до нашего дома - ровно четыре минуты пешком…

    Он взглянул на свои карманные часы, и в этот момент я услышал шаги на лестнице.

    - Входите, Лестрейд, - сказал мой друг. - Дверь открыта, а ваши сосиски вот-вот поджарятся.

    Человек, который, очевидно, и был Лестрейдом, открыл дверь и аккуратно притворил ее за собой.

    - Не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством, - сказал он с порога. - Но, сказать по правде, утром сегодня мне так и не выдалась возможность позавтракать. И я, безусловно, смогу отдать должное этим сосискам. - Это был тот самый маленький человечек, которого я уже несколько раз видел у нас, человечек с манерами коммивояжера, продающего резиновые безделушки или патентованную панацею.

    Мой друг дождался, пока наша хозяйка не выйдет из комнаты, и только потом обратился к гостю:

    - Как я понимаю, это дело государственной важности.

    - Вот это да! - воскликнул Лестрейд и побледнел. - Но ведь слухи еще не могли просочиться… Скажите, что нет. - Он начал накладывать себе в тарелку соусы, филе сельди, рыбу с рисом и тосты, но руки у него заметно тряслись.

    - Разумеется, нет, - успокоил его мой друг. - Я узнал скрип колес вашего экипажа, хотя по прошествии времени вибрирующая нота "соль", стала заглушать высокую "до". А если инспектор Лестрейд не хочет, чтобы его видели, когда он едет к единственному во всем Лондоне сыщику-консультанту, и тем не менее все равно едет к нему, сразу становится ясно, что это не обычное рутинное дело. Следовательно, оно касается сильных мира сего, из чего, в свою очередь, следует, что данное дело является делом государственной важности.

    Лестрейд вытер желток с подбородка салфеткой. Я смотрел на него во все глаза. Он был совсем не похож на полицейского инспектора в моем представлении, но, с другой стороны, и мой друг был совсем не похож на сыщика-консультанта - что бы это ни значило.

    - Возможно, нам стоило бы обсудить это дело наедине, - сказал Лестрейд, взглянув на меня.

    Мой друг хитро улыбнулся и наклонил голову, как делал всегда, когда наслаждался шуткой, непонятной никому, кроме него самого.

    - Глупости, - фыркнул он. - Одна голова хорошо, а две - лучше. То, что можно сказать мне, можно сказать и моему другу.

    - Если мне надо уйти… - резко сказал я, но он знаком заставил меня замолчать.

    Лестрейд пожал плечами.

    - Мне все равно. - Он на мгновение замешкался. - Если вы раскроете это дело, я сохраню работу. Используйте свои методы, это всё, что я могу сказать. Вряд ли от этого станет хуже.

    - Если изучение истории нас чему и научило, так это тому, что как бы нам ни казалось, что хуже уже не бывает, потом может выясниться, что бывает, - заметил мой друг. - Когда мы едем в Шордич?

    Лестрейд уронил вилку.

    - Это уже слишком! - воскликнул он. - Вы насмехаетесь надо мной, а сами всё знаете об этом деле! Как вам не стыдно…

    - Об этом деле я не знаю ровным счетом ничего. Когда инспектор полиции входит в мой дом со свежими пятнами грязи специфического горчично-желтого цвета на ботинках и брюках, мне вполне можно простить догадку, что до того, как приехать сюда, он проходил по району раскопок на Хоббс-лейн в Шордиче. Это единственное место в Лондоне, где встречается глина такого цвета.

    Инспектор Лестрейд был ошарашен.

    - Да, если взглянуть под таким углом, - сказал он, - это кажется очевидным.

    Мой друг отодвинул от себя тарелку.

    - Разумеется, - сказал он слегка раздраженно.

    Мы поехали в Ист-Энд в кебе. Инспектор Лестрейд вернулся на Мэрилбоун-роад за своим экипажем, так что мы с моим другом остались вдвоем.

    - Так вы и правда сыщик-консультант? - спросил я.

    - Единственный в Лондоне, а может быть, и во всем мире, - сказал мой друг. - Я не берусь за дела. Я консультирую. Люди приходят ко мне и рассказывают о своих неразрешимых проблемах, а я время от времени их решаю.

    - Значит, все эти люди, которые ходят к вам…

    - По большей части полицейские служащие или частные детективы…

    Утро выдалось погожим и ясным, но мы проезжали окраины трущоб Ceнт-Джайлза, этого прибежища воров и головорезов, которое портит лик Лондона, как рак кожи портит личико хорошенькой цветочницы, и свет, проникающий в кеб, был тусклым и каким-то зловеще мрачным.

    - Вы уверены, что мне стоило ехать с вами?

    Мой друг пристально посмотрел на меня.