Самое далекое плавание. Посвящается Хьюго Гернсбеку

    Первая пьеса была в меру фривольной комедией ошибок: ведущий актер исполнял сразу две роли. Он играл двух близнецов, которые никогда не встречались друг с другом, но, благодаря череде комических случайностей оказались помолвлены с одной и той же юной особой, которая - что особенно забавно - считала, что помолвлена только с одним мужчиной. Двери на сцене открывались и закрывались, и актер менял костюмы и личины.

    Вторая пьеса представляла собой трогательную историю про девочку-сироту, которая умирала от голода в лютый мороз, продавая фиалки. В конце концов бабушка девочки узнала ее и поклялась, что это то самое дитя, которое бандиты украли у них десять лет назад, но было уже слишком поздно, и замерзший маленький ангел испустил свой последний вздох. Должен признаться, в ходе спектакля я не раз промокал глаза носовым платком.

    Представление завершилось потрясающей исторической пьесой, действие которой разворачивалось в поселении на берегу океана семьсот лет назад. Вся труппа играла жителей деревни. Однажды все они вышли на берег и увидели странные тени, поднимавшиеся из моря где-то вдалеке. Главный герой радостно объявил остальным, что это Старейшие, Великие Древние, чей приход был предсказан давным-давно. Они возвращаются к нам из Р'льеха, из туманной Каркозы и равнин Ленга, где они спали, или ждали, или проводили свое посмертие. Комедиант возразил, что люди просто едят слишком много пирогов и пьют слишком много хмельного эля - вот им и мерещатся всякие тени. Тучный джентльмен, который играл жреца Римского Бога, утверждал, что тени, встающие из пучины морской, - это демоны и чудовища, которых надлежит уничтожить.

    В кульминации пьесы главный герой забил жреца насмерть его же распятием и приготовился встречать Их, когда Они придут. Героиня спела арию, привязчивая мелодия которой тут же засела у меня в голове, и мы увидели потрясающее представление, созданное при помощи волшебного фонаря. Тени Старейших медленно пересекали серое небо на заднике сцены: Королева Альбиона, Черный Владыка Египта (его тело было почти человеческим), Древний Козлище, Прародитель Тысячи, Император Китая, Неопровержимый Царь, Тот Кто Правит Новым Миром и Белая Дама Антарктической Твердыни. Каждый раз, когда новая тень пересекала сцену, из уст всех, кто сидел на балконе, вырывался крик "Хаззах!", и вскоре мне стало казаться, что это вибрирует сам воздух. На нарисованном небе взошла луна и достигла своей высшей точки, а потом, силами всемогущего театрального волшебства, превратилась из бледно-желтой, как в старых легендах, в привычно багровую - ту, что сияет над миром сейчас.

    Актеры поклонились, потом вышли на бис - под смех и приветственные крики публики, - занавес опустился в последний раз, и представление закончилось.

    - Ну, - обернулся ко мне мой друг, - что скажете?

    - Отлично, просто отлично, - ответил я, потирая ладони, саднившие от аплодисментов.

    - Храбрый вы парень, - сказал он с улыбкой. - Давайте пройдем за кулисы.

    Мы вышли на улицу и, свернув в переулок за театром, подошли к служебному входу, возле которого сидела тощая женщина с жировиком на щеке и деловито вязала на спицах. Мой друг показал ей визитную карточку, и она пропустила нас внутрь. Мы поднялись по лестнице и оказались в маленькой общей гримерке.

    Перед закопченными зеркалами горели масляные лампы и свечи, актеры - и мужчины, и женщины - снимали грим и костюмы, ничуть не стесняясь друг друга. Я отвел глаза. Мой друг оставался невозмутимым.

    - Могу ли я поговорить с мистером Верне? - громко спросил он.

    Молодая женщина, которая играла лучшую подругу главной героини в первой пьесе и нахальную дочь трактирщика - в последней, указала нам в дальний конец комнаты.

    - Шерри! Шерри Верне! - позвала она.

    Молодой человек, поднявшийся со своего места в ответ на ее зов, был худощав и хорош собой. Его красота была куда более необычной, чем могло показаться из зала. Он вопросительно взглянул на нас.

    - Кажется, не имею чести знать…

    - Меня зовут Генри Кемберли, - сказал мой друг, сильно растягивая слова. - Возможно, вы слышали обо мне.

    - Должен признаться, не слышал, увы, - сказал Верне.

    Мой друг вручил актеру визитную карточку.

    Верне рассмотрел ее с неподдельным интересом.

    - Театральный агент? Из Нового Света? Боже мой! А это?.. - Он посмотрел на меня.

    - Это мой друг, мистер Себастьян. Он не нашей профессии.

    Я пробормотал что-то о том, как мне понравилось представление, и мы обменялись рукопожатием.

    Мой друг спросил:

    - Вы бывали в Новом Свете?

    - Не имел такой чести, - признался Верне, - хотя это моя заветная мечта.

    - Что ж, дружище, - сказал мой друг, имитируя легкую фамильярность выходца из Нового Света, - возможно, вашей мечте суждено сбыться. Последняя пьеса. В жизни не видел ничего подобного. Это вы написали?

    - Увы, нет. Не я. Драматург - мой хороший друг. Но я придумал механизм волшебного фонаря для представления теней. Лучше нет ни в одном театре.

    - А вы не могли бы назвать мне имя этого драматурга? Возможно, мне стоит поговорить с вашим приятелем лично.

    Верне покачал головой.