Самое естественное обезболивающее

— Габриель, — сказала я тихо, и в следующее мгновение что–то мелькнуло сбоку. Скосив глаза, я увидела, как теперь уже труп пожирателя, что держал Габриель, заваливается, а в его голове аккуратная дырочка, как от пистолетного выстрела. Что ж, спасибо тебе, Гарри… — я не успела додумать, как моё тело пронзила невероятная боль, а сзади послышалось: «что за…».

Всё, тьма ночи опустилась на поляну, свет померк, и последнее что я почувствовала, была боль и удар щекой о холодную землю. Сознание померкло.

Как, оказалось, умереть не страшно. Первое, что я почувствовала после смерти — тёплые, нежные поглаживания по моей голове. Не веря себе, я открыла глаза, и увидела лицо Гарри надо мной. Судя по всему, его руки гладили мою голову, так, что я чувствовала себя кошкой. Но холод… мертвенный холод уже достиг левой руки и поднимался всё выше. Первой мыслью было, что я не умерла сразу, и теперь могу умереть на его руках. А что, это лучше чем на сырой земле. Приятней.

- 'Арри? — спросила я, но голос был слишком тихим.

— А? — он повернулся ко мне и на меня посмотрели два насыщенных зелёных глаза, явно принадлежащие не тупому подростку, уж больно много в них было чувств, слишком много грусти и боли.

- 'Арри, я хочу тебе сказать… — голос был всё тише и тише, и она наклонился ко мне. Когда его лицо приблизилось, сердце забилось чаще и холод отступил ненамного, — 'Прости меня, 'Арри, я дура.

— Флёр, не говори так, — покачал он головой.

— Нет, 'Арри, ты не понимаешь, я… мне нравилось, когда мальчики влюблялись в меня, но я… я никогда не думала, что они чувствуют. Я… настоящая стерва. Мне жаль, если бы я только могла извиниться перед ними… но похоже, моё время пришло, — сказала я, чувствуя, как холод опять подбирается к телу, — Я… я бы никогда не поверила, если бы мне кто–то сказал, что я могу полюбить просто так малознакомого человека, но… наверное, это любовь, 'Арри, это чувство, что я не могу больше сдерживать. После того как мы поговорили, мне… было плохо. Не только из–за того что ты отверг меня, но и из–за того, что это же чувствовали те, кому я отказала. Мне стыдно и неприятно, но… жаль. Я уже ничего не могу поделать.

— Флёр, молчи, — сказал он лаконично, перестав гладить меня по голове. Жаль.

— Нет, я должна сказать это. Я люблю тебя, 'Арри. Не знаю, как так получилось, не знаю, почему — как будто притягивает магией к тебе. Прости, но мне жаль, — сказала я, поняв, что теперь–то уж точно всё, нет смысла играть или молчать. Почему я должна жалеть, что не сказала это? По крайней мере, теперь умирать не так жалко.

— Флёр, я же попросил, не говори ничего, — сказал Гарри, хотя в глазах был такой коктейль эмоций, словно он готов расплакаться, рассмеяться и уйти в запой одновременно. Он жалел меня, это точно. Жалость, но по крайней мере больше нет того разочарования, что терзало мне душу после разговора.

— Нет, я… я должна сказать, просто послушай, если тебе не трудно, 'Арри, — попросила я.

— Флёр, если… тебя что–то гнетёт…

- 'Арри, пожалуйста, будь моим парнем. Я люблю тебя, мне не хотелось бы умереть одинокой, — высказала я последнюю мысль. А что, если уж умирать, так с музыкой. Кроме нас двоих тут никого нет. К тому же я так и не успела никому побыть парой.

— Габриель! — воскликнула я шёпотом.

— Она в порядке, спит, — машинально ответил он и, возобновив поглаживания, от чего боль в плече чуть уменьшилась, заговорил:

— Флёр… сразу скажу, что ты произвела плохое первое впечатление, но… я не виню тебя. Да и я был хорош, повторил ошибку тех, кто судит обо мне по книгам и газетам. Составил мнение по твоей внешности, к слову, поверхностно точное, но… я никогда бы не подумал, что ты можешь пожертвовать собой ради сестры, так что ты приятно удивила меня. Да и к тому же ты… как ни странно, поняла. Но что бы понять, тебе пришлось самой пережить и любовь и отказ, — говорил он тихо, глядя куда–то вдаль, размышляя, — Но я слышал о тебе от других людей, и сам видел, что ты смелая девушка, готовая пожертвовать собой, так что, полагаю, мой ответ «да». К тому же, как бы ни был упорен Бродяга, в словах Луни есть смысл. В них всегда есть смысл.

— А кто такой бродяга и луни? — спросила я, чувствуя облегчение.

— Мои друзья. Флёр, ты уверена, что тебе нужен такой как я? К сведению, у меня много плохих черт, тот ещё характер, хватает и проблем и врагов…

- 'Арри, знаешь, моя бабушка говорила, что нельзя любить или не любить за что–то, любовь она либо есть, либо нет. Теперь я её понимаю. Я не знаю о тебе ничего, но просто чувствую это.

— Хм… — Гарри бросил на меня заинтересованный взгляд и сказал, — Флёр… прости, но я не могу сказать, что люблю тебя. Ты смелая, красивая, хорошая девушка, и определённо заслуживаешь уважения, но… как ты выразилась, «либо есть, либо нет». Но я бы был рад любить такую девушку как ты. Так что принимается, если уж это твоё последнее желание… — усмехнулся он. Разве это смешно?