Самое главное приключение

— Но предположим, что на нас снова нападут? Действие этой штуки может занять несколько часов. И я вообще сомневаюсь, что это яд. Отец ничего не может сказать.

— Что поделать? Надежда лучше, чем ничего. Кроме того, я собираюсь вести себя осторожно.

— Я тоже. О, этот жуткий зверь! Мне приснится ужасный кошмар. Спокойной ночи, Оле.

Они вылетели на рассвете в пронизывающем холоде. За завтраком Дрейк вдруг стал довольно раздражительным, чтобы не сказать непристойно грубым, когда Оле безобидно попросил его передать масло. Воспоминание о словах Дрейка согревало Эдит во время всего морозного полета на юг. Оле могла подбодрить разве что призрачная перспектива расквитаться с крылатой ящерицей-переростком, и он нещадно мерз. Когда они наконец приземлились, он с безрассудным облегчением сбросил свою кожаную куртку.

Самолет сел в центре пятимильного луга. Здесь Эдит и Оле были в безопасности, если только враг не умел летать.

Оле захватил самый сильный бинокль капитана. С помощью его он теперь медленно осматривал милю за милей бескрайних пропастей, голубеющих в туманной дали. На каждой из шести сапфировых теней он задержался на целых пять минут. Эти тусклые тени, решил он, могли быть пятнами влаги на утесах. В любом случае, пятно высотой в три тысячи футов стоило осмотреть.

— Вы только взгляните, мисс Лейн.

— Это пещеры, полные тумана, — решительно сказала она, возвращая бинокль. — Какую из них мы осмотрим первой?

— Ближайшую. Ту, что на юго-востоке. Если нам не понравится то, что мы увидим, оттуда легко будет отступить.

— Вы думаете, мы станем поджимать хвост?

— Наверное, нет, — с беспокойством сказал он. — Я не трус.

— Конечно, нет. Я тоже не склонна к трусости. Может, отправимся?

— Мои глаза лучше ваших, мисс Лейн. Помните, что я половину жизни провел в море.

— И что же?

— Кажется, я видел, как что-то движется у подножия тех скал. Но я заметил только тени.

— Боитесь теней, Оле?

— Да, — честно признался он. — Покажите мне что-нибудь реальное, и я буду сражаться с этим, как любой мужчина. Но когда я сталкиваюсь с кошмаром, что и самому дьяволу не приснится, у меня подкашиваются ноги.

Теперь вы знаете, что я чувствую.

Впечатленная его откровенностью, Эдит протянула руку за биноклем и долго с любопытством осматривала основание утеса.

— Думаю, что вы правы. Там, у подножия пропасти, что-то есть. Как далеко мы оттуда?

— Где-то в двадцати трех милях.

— Даже если бы тень принадлежала слону, мы не смогли бы разглядеть ее на таком расстоянии.

— Не с этим биноклем, — согласился он.

— Вам не приходило в голову, что эти движущиеся предметы никак не могут быть тенями?

— Почему нет? — нервно спросил он.

— Потому что весь этот участок скал сам по себе находится в глубокой тени.

— Я об этом не подумал, — признался непрактичный теоретик.

— Ну что, вы со мной?

— Да. Ни одна женщина еще не брала надо мной верх, и будь я проклят, если позволю ребенку в коротких юбках смеяться над собой.

— Оле!

— О, все в порядке, мисс Лейн. Капитана здесь нет.

— Все равно ведите себя прилично, или я оставлю вас с рептилиями.

Летя так медленно, как только было возможно, они осторожно приблизились к таинственному пятну на юго-восточной стене. В этот утренний час тень от обрыва лежала огромным голубым полумесяцем на раскинувшейся перед ними долине. Вскоре, когда они влетели в тень, настроение у обоих внезапно и резко упало. Суеверному Оле полумрак показался мрачным предзнаменованием катастрофы.

Эдит начала жалеть о своей излишней отваге. Не желая отступать после дерзкого выступления перед Оле, она держала свои дурные предчувствия при себе. И тем не менее, ее терзало предчувствие беды. При мысли о том, что в критическую минуту мотор может подвести, у нее кружилась голова. Тяжело сглотнув, она с тревогой осмотрела окрестности в поисках безопасного места для посадки. К своей радости, она заметила трехмильный травянистый склон, шедший от подножия скал до края участка пампасов.

Теперь они были достаточно близко и могли разглядеть пятно. Оно действительно представляло собой колоссальную арку высотой более полумили. Эта арка на отвесной скале, окутанная голубым туманом, могла быть либо огромной пещерой, либо входом в пролегавший под материком туннель. Эдит внезапно решила, что в последнем случае пройдет его до конца — когда-нибудь. Сейчас она чувствовала себя слишком неуверенно. Ее нервы вскоре испытали шок, подействовавший на нее благотворно, как встречный раздражитель.

Оле надоело играть роль наблюдателя.

— Позвольте мне порулить, — сказал он, — а вы пока посмотрите в бинокль.

Теперь они находились в пяти милях от утесов. Здесь, хотя это было не самое разумное действие, они поменялись местами в воздухе. Теперь Оле стал пилотом, а Эдит — наблюдателем.