Самоубийство империи. Терроризм и бюрократия. 1866–1916

Некрасову можно верить: он был вхож в эти круги. Его описания подтверждаются документальными источниками. Согласно переписи 1869 года, в Петербурге всего насчитывалось 8732 предпринимателя. Из них в мещанском и ремесленном сословии числились 3054 человека, в крестьянском сословии – 2756 человек, иностранцев – 1081 человек, и лишь четвёртое место занимали купцы и почётные граждане – 713 человек. Дворян в этой компании не много: 162 человека, около 2 %. Впрочем, таким же был процент дворян в общем составе населения России. В капиталистическую деятельность удачно вписались русские женщины: в 1869 году прекрасный пол составлял около 12 %, а к 1900 году – более четверти общего количества столичных предпринимателей.

Разумеется, приведённые данные учитывают не только «бубновых тузов», но и владельцев мелких предприятий. Однако и в первых рядах российских миллионщиков мы видим выходцев из самых разных сословий, наций и стран. Князья Вяземский, Оболенский и Тенишев; купцы, нередко с древней старообрядческой родословной, такие, как Рябушинский, Коновалов, Гучков, Морозовы; выходцы из крестьян – Жуков, Обухов, Смирнов, Мальцев, Елисеевы; представители еврейских кланов – Поляковы, Гинзбурги, Мейеры, Гвайеры; всевозможные инородцы – Бенардаки, Мурузи, Манташевы; и иноземцы – Розенкранц, Торнтон, братья Нобели, Лесснер… Настоящий капиталистический интернационал.

Для всей этой публики единственной мерой ценности был финансовый успех, а прогрессивным считалось то, что ведёт к успеху. Никакое грязное деяние не вменяется во грех, если через него достигается прибыль. Некрасов вкладывает в уста одного из персонажей своей поэмы фразу, которая сделалась знаменем эпохи:

Подождите! Прогресс продвигается,

И движенью не видно конца:То, что нынче постыдным считается,

Удостоится завтра венца…

Но успех и прибыль в России недостижимы без поддержки властей. Между «бубновыми тузами» и «пиковыми королями» складывались тесные и взаимовыгодные отношения, но союз этот, основанный на корысти, не был искренним. Как бы успешно ни функционировали постоянно обновляющиеся схемы передачи скрытых взяток (говоря по-современному, откатов) в обмен на правительственные гарантии, субсидии, заказы, подряды, как бы торжественно ни произносились тосты за сановных покровителей на «концессионных» обедах – словом, как бы тесно ни сплетались ветви дерев капиталистического леса со сложно извитыми ветвями российской государственности, представители крупного капитала не могли чувствовать себя комфортно и уверенно. У них было три врага: чрезмерная алчность той самой бюрократии, с которой они вынуждены были жить и дружить; ненависть, которую извечно питал и питает к богатству народ русский; наконец, самодержавная власть, не дающая капиталистам легальной возможности определять политику страны. Российские богачи постоянно вели борьбу с этими тремя врагами. Часто эта борьба принимала уголовные формы. Мошенничества, подлоги, финансовые махинации, а порой и более тяжкие преступления, вплоть до убийств, в этой среде совершались нередко.

В конце 1860-х годов много шуму наделал судебный процесс финансового туза Плотицына, пророка и вождя скопческой секты. Помимо вопиющих фактов сектантского изуверства, вскрылись и всевозможные коммерческие проделки этого человека, которому новообращённые отдавали все свои сбережения. Ко всему прочему выяснилось, что, требуя от последователей «наложения малой и большой божественной печатей», то есть частичного или полного оскопления, сам он не только не проделал над собой эту операцию, но завёл себе целый гарем из числа последовательниц.

В 1875 году весь Петербург судачил по поводу процесса миллионщика Овсянникова, владельца огромных складов, заправилы хлебного и сухарного производства. Он был обвинён в поджоге принадлежащей ему мельницы с целью получения страховки. На пожаре серьёзно пострадали несколько человек. Овсянников был осуждён, но добился освобождения от наказания.

Среди фигурантов уголовных дел – крупные домовладельцы братья Мясниковы, обвинявшиеся в подлоге завещания, и владелица золотых приисков Людмила Гулак-Артемовская, которая в обмен на интимные ласки добивалась у высокопоставленных сановников принятия решений, выгодных ей и её деловым партнёрам, и барон Фитингоф, замешанный в финансовые махинации, творимые под прикрытием возглавляемого им банка, и инженер Путилов, хозяин знаменитого завода, вложивший несметные суммы своих и чужих денег в прокладку морского канала и умерший под следствием… И это только те дела, которые удалось довести до суда.