Самоубийство империи. Терроризм и бюрократия. 1866–1916

Эпоху, последовавшую за отменой крепостного права в России, обычно именуют эпохой капиталистической. Можно бы уточнить: государственно-капиталистической. Начиная со времён Строгановых и Демидовых, все великие состояния делались в России с использованием государственного ресурса и при поддержке государства. В первой половине XIX века источниками богатства были казённые подряды, государственные заказы (прежде всего, военные), да ещё, пожалуй, винные откупа, приносившие до 300–400 % дохода. После «Великих реформ» объём государственных заказов значительно вырос, прежде всего – за счёт введения всеобщей воинской обязанности и роста армии. Появились и новые источники обогащения: спекуляция землёй, возведение финансовых пирамид, именуемых «частными банками». Прибыльным делом стало строительство железных дорог. Тут государственное регулирование было всепроникающим, но зато казна щедро одаривала железнодорожных тузов налоговыми льготами, ссудами и гарантиями. В частности, гарантировался выкуп частновладельческих земель, если через них проходила полоса строящейся железной дороги. Именно с этим связана афера, которую проворачивает в губернском городе столичный делец Беркутов. Львиную долю имения богатой вдовы Купавиной составляет лес, цена которому сегодня – грош. Но Беркутов, вращающийся в петербургских «сферах», знает, что через этот лес в скором будущем пройдёт железная дорога, и выкуп земли гарантирован. Следовательно, запрашивать можно будет втридорога. Имение становится куском настолько лакомым, что ради этого стоит даже жениться. Разумеется, информация эта добыта у столичных чиновников не бесплатно.

Распределение государственных подрядов и заказов, особенно при осуществлении масштабных строек и во время войн, приносило чиновникам высшего звена существенные блага в виде явных и неявных взяток. И, что всего важнее, делало их влиятельными, могущественными вершителями судеб людей и денег. Индустриальная эпоха безмерно расширила возможности чиновничества в этой сфере. Если до 1870-х годов самыми выгодными подрядами были сухарный (заготовка сухарей для армии) и суконный (обеспечение армии сукном для обмундирования), то технический прогресс выдвигает на первый план поставки металла, взрывчатых веществ, медикаментов, производство винтовок и пулемётов, строительство крейсеров и броненосцев, обеспечение войск и флота углём, керосином, бензином. С присоединением России к мировому капиталистическому пиршеству соблазнительным блюдом становятся ещё и концессии за границей, в Иране, Китае, Корее. Это уже совсем иные масштабы производства, иные финансовые потоки, иные размеры «благодарности». Тут уже речь шла не о каких-то банальных взятках, а об образовании мощных групп влияния, в которых тесно переплетались интересы капиталистов и амбиции государевых слуг, вплоть до самого высшего сановного слоя – директоров департаментов, министров и даже великих князей, родственников императора.

Вокруг престола плотными рядами выстраивалась властная сановная бюрократия. В период своего становления она была кровно заинтересована в сохранении самодержавия, как в громоотводе, защите от народной ненависти. Но по мере осознания своего могущества пиковые короли не могли не задаться вопросом: а нужен ли им государь император, хозяин Земли Русской? Не лучше ли будет, превратив царя в марионетку, править от его имени? Для достижения этой цели надо изолировать самодержца от народа, запугать его революционной угрозой, сломить его волю, навязать ему якобы неизбежную и, конечно же, выгодную им, пиковым королям, конституцию. Эта задача облекалась в формы периодически возникающих планов «диктатуры» или регентства, но чаще – в формы «конституционных проектов», таких, как проект Земской думы, разрабатываемый в окружении великого князя Константина Николаевича в 1860-х годах, схожий с ним проект Лорис-Меликова, утверждённый вариант которого лежал на столе Александра II в день его гибели 1 марта 1881 года, туманный проект Святополк-Мирского, взбудораживший либеральные умы осенью 1904 года… Заключённая в них политическая доктрина называлась «умеренным либерализмом». Суть её в освобождении высшей бюрократии от ответственности как перед государем, так и перед народом, который от этих куцых конституций не получал ровным счётом ничего.