Самоубийство Пушкина. Том первый

Я находился в том состоянии чувств и души, когда существенность, уступая мечтаниям, сливается с ними в неясных видениях первосония. Мне казалось, буран ещё свирепствовал, и мы ещё блуждали по снежной пустыне… Вдруг увидал я ворота и въехал в барский двор нашей усадьбы. Первой мыслью моей было опасение, чтоб батюшка не прогневался на меня за невольное возвращение под кровлю родительскую и не почёл бы его умышленным ослушанием. С беспокойством выпрыгнул из кибитки и вижу: матушка встречает меня на крыльце с видом глубокого огорчения. “Тише, — говорит она мне, — отец болен, при смерти и желает с тобою проститься”. Поражённый страхом, я иду за нею в спальню. Вижу, комната слабо освещена; у постели стоят люди с печальными лицами. Я тихонько подхожу к постеле, матушка приподымает полог и говорит: “Андрей Петрович, Петруша приехал; он воротился, узнав о твоей болезни; благослови его”. Я стал на колени и устремил глаза мои на больного. Что ж?.. Вместо отца моего, вижу — в постеле лежит мужик с чёрною бородою, весело на меня поглядывая. Я в недоумении оборотился к матушке, говоря ей: “Что это значит? Это не батюшка. И с какой мне стати просить благословения у мужика?” “Все равно, Петруша, — отвечала мне матушка, — это твой посаженный отец; поцелуй у него ручку, и пусть он тебя благословит…” Я не соглашался. Тогда мужик вскочил с постели, выхватил топор из-за спины и стал махать во все стороны. Я хотел бежать и не мог; комната наполнилась мёртвыми телами; я спотыкался о тела и скользил в кровавых лужах… Страшный мужик ласково меня кликал, говоря: “Не бойсь, подойди под мое благословение…”. Ужас и недоумение овладели мною…».

Страшный мужик Пугачёв и в самом деле скоро сделает Петруше такие одолжения, на которые и отец родной не был бы способен. И в самом деле благословит важнейшие его шаги по жизни. Сон Петруши настолько символичен, что является почти готовым планом всей «Капитанской дочки».

Сны в пушкинских произведениях подсказывают некие символы, которые обязательно наводят нас на более или менее верные догадки о содержании и дальнейшем течении действительной или художнически воссозданной жизни. Из этого, собственно, исходят и все профессиональные гадатели. Нет сомнения, что в русских способах снотолкования отразилась давняя языческая традиция, восходящая к бесконечно далеким временам.

Коль мы постановили доискиваться, вослед Пушкину, до исторических корней суеверия, попробуем по-своему реконструировать и эту традицию.

Древнейшим и, как отмечается, выдающимся толкователем снов был одиннадцатый сын библейского Иакова — Иосиф. Как утверждает авторитетнейший этнограф Э. Тайлор, его можно считать и основателем символических объяснений виденного во сне.

«Нельзя выбрать лучшие образцы, — утверждает он, — для иллюстрации основного принципа подобных мистических объяснений, чем приводимые в Библии подробности и толкования снов Иосифа о снопах, о солнце, луне и одиннадцати звездах, о вине и корзине с хлебами, о тощих и жирных коровах, о пустых и полных колосьях».

Для тех, кому дальнейшие цитаты мои покажутся длинными, поясняю: раз уж я говорил о составлении в рамках этого повествования частичной энциклопедии русского суеверия, то мне хотелось бы сделать ее как можно более полной, включив уже известные, имевшие широкое хождение, приемы толкований. Я не пытаюсь, конечно, написать практическое руководство. Просто хочу включить в неё то, что могло быть известно Пушкину, влиять на его характер и творчество.

Два изобретённые Пушкиным сна полностью повторяют схему библейского толкования сна по символам, в нём заключённым. Пушкин, конечно, знал о толковании Иосифа. Может быть, оно и явилось для него примером.

Именно по этой причине будет не лишним привести его здесь. Оно вполне соответствует духу нашей энциклопедии. К тому же это поможет нам отыскать, приблизиться к истокам одного из способов русского гадания по снам.

«Он (Иосиф) сказал им (братьям): выслушайте сон, который я видел:

вот мы вяжем снопы посреди поля; и вот, мой сноп встал и стал прямо; и вот, ваши снопы стали кругом и поклонились моему снопу».

Символ тут настолько прозрачный, что братья сразу уразумели, что к чему.

«И сказали ему братья его: неужели ты будешь царствовать над нами? И возненавидели его ещё более за сны его и за слова его».

«И видел он ещё другой сон и рассказал его (отцу своему и братьям своим), говоря: вот, я видел ещё сон: вот, солнце и луна и одиннадцать звёзд поклоняются мне.

И он рассказал отцу своему и братьям своим. И побранил его отец его и сказал ему: что это за сон, который ты видел? Неужели я и твоя мать и твои братья придём поклониться тебе до земли?»

Дальше мы опустим несколько эпизодов и включимся в библейское действо, которое разворачивается уже у фараона на земле египетской. Иосиф заключён в темницу.

«Однажды виночерпию и хлебодару царя Египетского, (тоже) заключенным в темницу, виделись сны, каждому свой сон, обоим в одну ночь, каждому сон особенного значения.

И пришел к ним Иосиф поутру, увидел их, и вот, они в смущении.