Самоучитель начинающего адвоката

Пытки условиями содержания

Нередко в качестве способа получения признательных показаний используется содержание заключенного в тяжелых условиях, например в камере, не имеющей источника освещения, душном тесном помещении, оставление без одежды в помещении с открытым окном в зимнее время года, принуждение к физическим нагрузкам (приседание, стояние с вытянутыми руками и т. д.) и пр.

Должностные лица прокуратуры, следователи Следственного комитета РФ, получившие жалобу о применении недозволенных мер, оказываются в непростой ситуации, поскольку прокуратура поддерживает в судах государственное обвинение. Таким образом, устанавливая факты применения пыток, прокуратура фактически ослабляет позицию обвинения, подвергая сомнению законность добытых доказательств вины и возможность их использования в суде. Поэтому, очевидно, что эти ведомства объективно не заинтересованы проводить тщательное расследование по жалобе о применении пыток.

На практике заявления о применении недозволенных мер либо стараются не принимать (особенно если оно подается в выходные или праздничные дни), либо проверка проводится длительное время (постановление по ее результатам выносится «задним числом» иногда уже по окончании предварительного расследования). Безрезультатность официальных проверок связана также с тем, что сотрудники полиции, как правило, отрицают свою причастность к фактам причинения телесных повреждений в отсутствие каких-либо иных свидетелей. Многие проверки проводятся формально, то есть без опроса пострадавшего и своевременного его направления на судебно-медицинское освидетельствование. Если же дело возбуждается, то достаточных мер для эффективного расследования, как правило, не принимается и дело прекращается при первой возможности.

Помимо «силовых» способов «раскрытия» преступлений широко распространены и «интеллектуальные». Речь идет о применении различного рода уловок (обмана) с целью получения признательных показаний, которыми чаще всего пользуются следователи (об этом чуть позже).

Иногда оперативники с помощью уговоров «списывают» нераскрытые преступления на ранее судимых лиц, инвалидов, несовершеннолетних и даже душевнобольных. Вспоминаю случай, когда психически больного оперативник уговорил «взять» на себя ряд эпизодов, пообещав за это, что бы вы думали, – деньги, которые, конечно же, никто давать не собирался.

Среди оперативников есть и «высоколобые интеллектуалы», которые «раскрывают» преступления, созданные ими же, то есть речь идет о провокации преступлений по делам по ст. 228 УК РФ («Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов»), ст. 228.1 УК РФ («Незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов»), по делам о взятках и коммерческом подкупе (ст. 204, 290, 291 УК РФ), нарушении авторских и смежных прав (ч. 2 ст. 146 УК РФ). Провокация имеет место, если умысел на совершение преступления изначально отсутствовал и сформировался исключительно в результате действий оперативных сотрудников правоохранительных органов.

Вы спросите: пусть оперативники поймали не преступника, но следователь-то должен во всем разобраться? Как бы не так! В России сложилась устойчивая практика, когда сотрудники оперативных служб фактически «раскрывают» преступление еще до возбуждения уголовного дела, навязывают следователю лишь ту версию, которая возникла при проведении негласной работы, связанной с применением недозволенных мер, поскольку других материалов и других версий в распоряжении следователя нет! А разбираться во всем на самом деле некому из-за отсутствия профессиональных кадров и реальной самостоятельности следователей, продекларированной в УПК РФ.

По закону следователь может обжаловать указания руководителя следственного органа руководителю вышестоящего следственного органа, но такое в практике – исключительная редкость, поскольку именно от руководителя зависит аттестация следователя, предоставление отпусков, продвижение по службе и пр. Справедливо будет отметить, что указания следователю, как правило, даются в направлении усиления уголовной репрессии. Естественно, что в таких условиях компетенция и профессионализм следователю просто не нужны. Именно поэтому следствие ведут сейчас не знатоки, а все больше некомпетентные люди, особенно на низовом уровне, работает очень много молодежи, не имеющей ни жизненного, ни профессионального опыта, а подчас – и необходимых познаний в области права, криминалистики, психологии и др.