Самозванка с короной (ЛП)

— У вас три Таланта, — сказала Мика. — Вы можете ими управлять?

— Да, — сказала женщина. — Но от них я ощущаю ужасную боль. Но мне не так плохо, как некоторым. Идемте. Постоялый двор сгорел прошлой зимой, но я могу предложить укрытие.

Она повернулась и ушла в деревню, поманила их за собой.

Пятна продолжали мелькать по краям, пока они шли за странной женщиной глубже в Даствуд. Другие люди выходили посмотреть, как они проходили мимо, новость об их прибытии разлеталась. Многие двигались на обычной скорости. Народ Даствуда пялился на чужаков, стоя на крыльце, из-за деревьев, они шептались. Мика заметила, что у некоторых жителей не хватало конечностей — ладони или ноги. Она поежилась, вспомнив, каких Талантов они спасли из склада Обера в Кристальной гавани.

— Что это за место? — осведомился Эд, все еще глядя на фигуры большими глазами.

— Место для остатков, — сказала женщина. — Для фальстартов и неудач.

Эд потер подбородок. Его борода стала белоснежной.

— Что это означает?

— Он экспериментировал на них, — с горечью сказала Мика. — Ваш чудесный благодетель. Его зелье не всегда работало хорошо. Он пробовал его на людях.

— И все эти люди…

— Таланты — это дары, — резко сказала женщина. — Их нужно оставить, как их дали.

Она привела их к домику и замерла на пороге.

— Всегда есть цена, — сказала она. Она взглянула на Эда, словно знала, каким он был, и сколько человек пострадало, чтобы он стал таким.

Она ушла внутрь.

* * *

Женщину звали Таллиса. Она отвечала на их вопросы с готовностью, но не была дружелюбной. Она жила в тени Бердфелла всю жизнь, и она подтвердила то, на что намекал безумный Талант на балу. Многие пострадали от работы Обера, и их бросили в этой далекой деревне, империя игнорировала их больше десяти лет.

— Мои боли начались восемь лет назад, после моего визита в Бердфелл, — сказала Таллиса за чашками некрепкого чая с вареньем из груш и едой из их сумок. Они сидели у ее камина на деревянных стульях, слушали ее скрипучий голос, пока снаружи темнело. — Порой Таланты работают идеально. Я с помощью силы Мышц построила этот дом своими руками.

— Так у вас всегда есть Талант? — спросила Мика.

— Верно. Боль приходит и уходит. Другие страдают от видений или усталости, — Таллиса взглянула на Калеба, который лежал на ковре перед огнем. Он даже не пошевелился, когда Эд отнес его внутрь. — Мы не сразу поняли, что Бердфелл был источником этих странных болезней. Некоторых забирали с горных троп и возвращали без воспоминаний о произошедшем. Другие шли сами для работы в башне.

— А вы?

Таллиса подняла чашку чая ладонями, которые были в морщинах, но без мозолей, вед ее кожа была непробиваемой.

— Я не хотела идти туда.

Мика хотела знать, что случилось, пришлось ли ей почти утонуть в мутном пруду озера, но она ощущала, что Таллиса не хотела углубляться в детали. Она прикусила губу, чтобы не спрашивать, и ждала, пока женщина продолжит.

— Вскоре мы поняли, где источник проклятия, но для многих из нас было уже поздно. Жертв приносили и с других островов. Мы брали их, когда их выбрасывали, — Таллиса посмотрела на Калеба. — Он может остаться. Мы заботимся за своих.

— Мы заботимся о нем, — сказала Мика.

Таллиса приподняла бровь от ее агрессивного тона, и Мика кашлянула.

— Вы видели хозяина башни?

— Не помню. Старик с растрепанными волосами и шрамами на лице часто бывал там, но вряд он там главный.

Хадделл.

— Он следил за моим… визитом восемь лет назад, и он приходил порой сюда, проверял результаты работы в ранние дни. Он бросил башню два года назад.

— Он мертв, — сказала Мика. — Старик.

Таллиса поджала губы. Если новости обрадовали ее, она не подала виду.

— Возможно, но пару месяцев назад все началось снова. И те, кто уходят в Бердфелл, не возвращаются.

Это совпадало с пониманием Мики. Обер и его зельевары использовали далекую башню для ранних экспериментов, а потом переехали в склад в Кристальной гавани. Может, он хотел следить за процессом, или он знал, что кровь и кости Талантов делали зелья сильнее, и он хотел быть ближе к припасам. Он не нуждался в жителях Даствуда, пока Мика и Калеб не выгнали его из столицы.

Фриц поднял руку. Он слушал в потрясенном молчании, дождался, пока Таллиса кивнет ему с изумлением, а потом заговорил:

— Вы просили о помощи лорда Бонта, мэм?

Таллиса фыркнула.

— Лорд Бонт думает только о выгоде. Наша шахта давно перестала быть выгодной. Ему плевать, что будет с нами, — она смотрела на них поверх края чашки, морща лоб. — Я вижу по вашей одежде, что вы богаты, может, аристократы? Давно аристократы этой империи не пытались помогать людям, как мы.

— Она говорит правду, — сказал Эд. — Аристократы всегда выбирали свои интересы, а не наши. Пора простым людям, как мы, вырваться.

Мика опустила кружку со стуком.

— Как вы можете говорить так после «помощи», полученной от вашего благодетеля?

— Он делает нас сильными, — сказал Эд.