Самшитовый лес

Похоже было, что Глеб намекнул им, что в новой проблемной лаборатории, которую, конечно, будет курировать Глеб, фактический заместитель Филидорова на любом посту, потребуются люди с новой хваткой и новым стилем мышления, и они нащупывали это стиль в спорах с Сапожниковым, которого обычным дилетантом в науке не назовешь, но и ученым обозвать - тоже язык не поворачивался Как-то все вдруг перемешалось и в это лето буйного ветра археология, термодинамика, жизнь прошлая и жизнь настоящая, интересы переплелись, как у гриба и водорослей в странном полусуществе лишайнике, и спокойствие во всех перепалках сохранял один Сапожников, для которого состояние неотзывчивости и несистемности было привычным, как для младенца в кунсткамере.

Свита у Глеба была сметливая, и если нынче почему-то нужны широта и вольное общение с проблематикой, то умные люди сориентируются быстро и успеют занять ключевые посты, пока узколобые мух-мухают. В общем, картину они себе представляли довольно правильно, если не считать малости - они путали талантливость с хлестаковщиной.

Это и пытался объяснить им Сапожников, успевший и тут вызвать раздражение, их раздражение. Их раздражало то, что он не имел права на мысли, которые высказывал. Потому что для носителя истины он выглядел до безобразия несерьезно.

Он привык к этому и уже почти не обижался. Серьезность нужна, респектабельность, и, главное, нужно твердо знать, откуда почерпнуты эти идеи, из какого авторитетного источника. Иначе не может быть. Не может быть - и точка. Это главный признак. Не может быть, чтобы крестьянская девка в средние века спасла Францию, не может быть, чтобы полуграмотный актер написал "Короля Лира", не может быть, чтобы на Карпатах полудикий певец написал поэму о пограничной стычке давно забытого князя, в которой заключены идеи мировой истории следующей тысячи лет и мировой литературы.

И все-таки его не гнали, потому что всегда хотели куда-нибудь приспособить.

И даже посылали встретить Глеба, мягкого человека, которого все любили, он был свой и определенный. Глеб приезжал скоро.

"...Потом, когда мне было уже четырнадцать лет, мой отец подыскал мне невесту хорошего рода, чтобы если боги благословят - сочетаться браком, когда нам минет шестнадцать. В этот год было явление. Над горизонтом стояла звезда с хвостом, подобным сирийскому мечу, потом пропала.

Пришел скиф, имени его я тогда не знал, друг одного вольноотпущенника из гавани, владевшего хлебными складами. Он сказал, что Понтийский царь разбил войско скифов. Знал ли я, что судьба сведет меня с царем Митридатом и начиная с того давнего дня, когда пришел этот пегобородый скиф, и до сегодняшнего судьба моя будет судьбою щепки, попавшей в водоворот. Будь проклят тот день моей жизни, когда я вмешался в разговор старших и сказал пегобородому, что слышал, будто не сам царь Митридат разбил скифов, а Диофант, его полководец. Будь проклят тот день, когда пегобородый скиф, про которого иные говорили, что он фракиец, посмотрел на меня и спросил вольноотпущенника: кто этот юноша? И вольноотпущенник ответил: "Это Приск, сын Приска. Он разумен, знает меру и счет и письмо и тверд в слове. Ты можешь положиться на него, Савмак".

У нас в Пантикапее тот год правил царь Перисад, слабый человек..."

- Боже мой, - сказал Аркадий Максимович.

- Боже мой!.. Все сходится... Я так и думал... Это Савмак...

- Аркадий Максимович, очень трудно работать, - сказал реставратор. - Вы все время дышите мне в шею.

- Вы не представляете, - сказал Аркадий Максимович. -Это Савмак...

- Я вот чего не пойму, - сказал Сапожников, который опять сидел на подоконнике. - Если на Чукотке останкам человека двадцать тысяч лет, а на Аляске в Америке - тридцать тысяч лет, то почему же говорят, что человек пришел в Америку с Чукотки, а не наоборот.

- А откуда он тогда взялся на Аляске? - спросил Аркадий Максимович. Придется предположить, что с другой стороны Америки, с какой-то суши в Атлантике. Мифическая Атлантида? А это для всех нож вострый.

- А почему?

- Никаких прямых доказательств.

- Что значит прямых? - спросил Сапожников.-Материальных, что ли?

- Да.

- А косвенные?

- В основном мифы, сопоставления культур по обеим сторонам Атлантического океана, некоторые геологические данные... В общем, мифы.

- Интересное дело, - сказал Сапожников. - С каких пор на следствии разбирают одну версию?

- Ну, это в кино проверяют все версии, - сказал Аркадий Максимович. - В науке все тоньше. Темпераменты. Авторитеты.

- Ладно. Об этом потом, - сказал Сапожников.-Значит, доказательства надежные только материальные?

- Они неопровержимы.

- Ну да? А шведская спичка? -сказал Сапожников. - Рассказ Чехова. По спичке искали убийцу, а нашли прохиндея, которого любовница в бане заперла. И потом - почему мифы после Шлимана, который Трою откопал, считаются ненадежным источником?

- Этого никто не знает, - сказал Аркадий Максимович. - Религия все-таки.