Самвэл

— Когда сей доблестный муж пал на поле брани, в кровопролитной войне против персов, которую он возглавлял, земля армянская погрузилась в скорбь. Рыдал царь, рыдало войско, рыдал весь народ. На церемонии его похорон патриарх Вртаннес, сын Просветителя, в надгробной проповеди обратился со словами утешения к народу армянскому и сказал так:

«Утешьтесь во Христе! Он ушел из жизни, но смертью своей стяжал бессмертие, ибо пожертвовал собою во имя отчизны нашей, святых христианских храмов наших и ниспосланной нам Господом веры нашей. Он пал, дабы не оскудела земля наша под игом позорного плена, дабы не нарушился обряд христианских церквей наших и дабы святыни наших храмов не оказались в руках нечестивцев. Когда бы враги завладели страной, они утвердили бы в ней свою ложную религию. Почивший благочестивый мученик не щадил живота своего, дабы покарать зло и изгнать его из нашей земли, и пал на поле брани, дабы не проникла и нашу богобоязненную страну скверна нечестивости. Доколе был жив, он неизменно сражался за правое дело, а умирая, принес себя в жертву на алтарь истин, дарованных Господом нашим, во спасение овец стада Христова. Он, не пожалевший жизни за отчизну, за братьев своих и за святую церковь нашу, он, повторяю, будет сопричислен к сонму мучеников Христовых. Не станем же ныне оплакивать эту великую потерю, ею восславим самоотверженность павшего героя и установим за обычай в стране нашей, что память о нем и о доблести его станет во веки веков поминаться в храмах в одном ряду с именами святых мучеников за веру Христову».

Мушег договорил эту речь, которую все Мамиконяны знали наизусть, ибо она была для них как бы символом веры, и добавил:

— Армянская церковь поминает у святого алтаря во время церковной службы нашего деда в числе своих святых; но отныне та же церковь станет предавать анафеме его недостойного сына.

И это — мой отец! — горестно простонал Самвел.

Враг отчизны, изменник родины не может считаться ли твоим отцом, ни моим дядей. Отныне он для нас чужой, чужой даже более, чем какой-нибудь перс. Ты согласен со мною, Самвел?

— Всецело.

— Дай руку!

Самвел протянул дрожащую руку.

— Решено! — сказал Мушег и сел рядом с ним. — Теперь поразмыслим, как быть дальше.

Оба долго молчали.

Слушай, Самвел, — заговорил 1У1ушег. — Никогда еще Армения не была так близка к гибели, как сейчас. Глава государства в плену и в ссылке, глава церкви — в плену и в ссылке, глава войска, мой отец — в плену и в ссылке. Враги могут извлечь из этого все возможные выгоды. А внутренние распри чреваты еще большей опасностью. По сведениям, которые я получил, многие из провинций и областей восстали и хотят свергнуть власть царя. Взбунтовался бдешх¹ Агиндза, воздвиг громадную стену и отгородился ею от Армении. Взбунтовался бдешх Нового Ширакана. Взбунтовались бдешхи из родов Махкера, Нигоракана, Дасснт-рея. Восстал бдешх Гугарка. Восстали властелины княжеств Дзо-роц, Кохб и Гартмандзор. Восстали сильные княжества Арцах,

Бдешх — титул владетеля окраинных княжеств Великой Армении Ьдешх стоял выше обычных нахараров и был, фактически, самостоятельным правителем, признававшим, правда, верховную власть царя

Тморик, Кортр и Кордов. Восстали вся Атропатена, княжества Маров и Каспов. Восстали князь Андзитский и князь Великого Цопка. Те, кто граничит с Персией, перешли на сторону персов, кто граничит с Византией — перешли на сторону византийцев.

Самвел слушал все это с глубочайшим негодованием и гневно воскликнул, прервав Мушега:

— Где же совесть у князей, которых Бог поставил на границах нашей земли, дабы они были ее хранителями, если они в нынешнюю, столь роковую для судеб Армении минуту, вместо того, чтобы грудью заслонить родину, сами поднимают мятеж и протягивают руку врагам отчизны?! Что же осталось, если все главные силы восстали?..

— Остался народ! — грозно воскликнул Мушег. — Враг совершил большую ошибку, и мы можем обратить ее на пользу родной стране. Враг посягнул на самые святые чувства народа — на его веру. Если бы твой отец и Меружан Арцруни понимали душу и сердце армянина, они не стали бы трогать религию; тогда, быть может, они и сумели бы покорить Армению. Теперь же изменники, я убежден, сами обрекли себя на поражение.

— Но народ еще ничего не знает!

— В этом деле нашим могучим союзником окажется духовенство. Ты, Самвел, в более тесных отношениях с Аштишатским монастырем — завтра же поезжай туда, не теряя времени, и сделай, что надо. Я со своей стороны пошлю гонцов во все монастыри.

— Но я не знаю, как вести себя с матерью! Она связала меня по рукам и ногам...

— Твоя мать — страшная женщина, Самвел, она может многое погубить, если не соблюдать осторожность.

— Осторожность... Но как?

— Ты должен делать вид, что согласен с нею.

— Значит, придется лицемерить? Это очень нелегко.

— Другого выхода у нас нет.

VII ПРЕДЛОГ