Самый безумный из маршрутов

Я присоединилась к попутчикам у костра, каждый мужчина вырисовывался как бородатый силуэт. Никогда-Никогда сидел на пне рядом со мной, с другой стороны сидел мужчина, которого я раньше не встречала; Никогда-Никогда рассказывал историю короткими быстрыми предложениями. Все путники слушали, улыбались, смеялись, но я не могла это слушать. Я не уверена, был ли там Ледяная Шапка. С другой стороны костра я видела худощавое лицо, то похожее на него, то нет. «Ледяная Шапка?» – позвала я тихо, но никто не ответил. Я смотрела на огонь; я чувствовала на себе чей-то взгляд. Я посмотрела вокруг, но языки пламени слепили глаза, пятнами отпечатываясь у меня в глазах. Мои ослепленные глаза постоянно перебегали с одного места на другое.

Никогда-Никогда был душой компании. Он был в центре всеобщего внимания. Он с серьезным видом сыпал шутками, его слова были отрывистыми и быстрыми, и их не всегда можно было понять сразу. Когда я прислушивалась, я смеялась, хотя каждая острота была направлена на кого-то. Он подтрунивал над дамой средних лет; она шла по маршруту с маленькой собачкой и обожала ее. Он заговорил высоким и слабым голосом, какой бывает у девочек-подростков, стал хлопать в ладоши: «Ктооо мой чемпион? Ооо, вот он, мой маленький Берни-песик-чемпион-дружочек». Никогда-Никогда быстро забил в ладоши: «

Вот он». Затем он принял серьезное выражение лица и сказал своим обычным голосом: «Самое смешное, что она убивает ее. Собачка умрет». Все засмеялись.

Внезапно появился зефир, целый набитый пакет, который от одного мужчины перешел к другому, потом к еще одному, а потом ко мне. Я почувствовала запах зефира до того, как увидела пакет, переходящий с одних коленей на другие. Я взяла штучку и передала пакет Никогда-Никогда. Теперь другой путешественник говорил о Высокой Сьерре, о девушках. Я разговаривала с мужчиной по другую сторону от меня, которого еще не знала. Его звали Джимбо 6000, потому что он был очень высокий и вечно голодный; ему нужно было съедать шесть тысяч калорий каждый день, чтобы не умереть от голода. Я сказала ему, что мне понятен его голод. Я всегда хотела есть. Я съедала в день, наверное, четыре тысячи калорий.

Пока я молча смотрела на огонь, Никогда-Никогда смотрел на мои ноги. Но когда я что-нибудь говорила, он поднимал брови, хмурился и театрально закатывал глаза, как будто не только сам ненавидел меня, но и хотел, чтобы другие знали об этом.

Несколько мужчин говорили о девушках, какая самая классная на маршруте. Один голос заявил, что самая горячая девчонка – это Чудо из Санта-Фе. Хор голосов зашумел и забормотал; огромные сиськи – пришли они к общему согласию. Она была красивой, я тоже так считала: замечательная гладкая медная кожа, красивая осанка. Но кто-то пробормотал: «Ее бойфренд – Стервятник Смерть». Она была недоступна. Рэмбо, маленькая блондинка, была тоже очень классной. И Чернобурая Лиса – не плоха. Не плохая. Я сидела среди них.

Я посмотрела на огонь. Никто не произнес мое имя. Я боялась, что выгляжу уродливо, но затем, конечно, поняла: худое лицо, закрытое костром, принадлежало Ледяной Шапке. Дикий Ребенок и Ледяная Шапка. Дикий Ребенок была недоступна, об этом знали бородатые мужчины.

Разговоры успокаивали, и я старалась принять в них участие, чтобы лучше соответствовать собравшимся. Я сказала первое, что мне пришло в голову:

– Прибой, парень, который улыбался мне в «Макдоналдсе», самый классный на тропе, как они считают? Он очень красивый, не так ли? Вы так не думаете?

Соленый Зад покраснел, я это видела даже в свете костра. Никто ничего не сказал.

Мы с Ледяной Шапкой стояли на лужайке «Приюта путешественников» возле его натянутой палатки; ночь была черна, как уголь. «Прибой? – он был в ярости. – Я тоже там был. Ты поставила себя в неловкое положение. Никому ты теперь не нравишься». По его словам, сказав, что Прибой – самый классный парень на тропе, я оскорбила всех парней. Это предполагало, что все сидевшие там парни не были классными.