Самый Лучший Ветер

Я заткнулся и начал снимать с себя все нацепленные амулеты, как работы самого Арчи, так и доставшиеся по наследству. Одной рукой орудовать было неудобно, поэтому маг кинулся мне помогать. Сняли с меня рубашку с серебряным шитьем и рунами, направленную на защиту от других магов, пояс с серебряной заговоренной пряжкой ремня, оба охоронных браслета. Упираясь поочередно носком одной ноги в задник обуви на другой ноге, я скинул походные ботинки, прямо-таки насыщенные защитными заклинаниями. Снял знак Единого на толстой серебряной цепи, где каждое звено было расписано мелкими оттисками рунного алфавита. Вещь знатнейшая, нацепила мне его мама для пущей сохранности моей тушки, а уж ей эта цепь от ее бабки досталась. Не снимал я ее до сегодняшнего дня никогда, даже в бане. Остался я практически в одних кальсонах и тельняшке на свежем утреннем ветерке и начал зябко дрожать под внимательным взглядом изучающего меня мага.

— Нихрена не пойму, — проговорил он как бы про себя удивленно и встревоженно. — Так ты маг, что ли? Когда успел-то? Что за дичь тут творится?

— Он вчера действительно все видел про Лариску и про то дерьмо от Лары, — авторитетным тоном подтвердил Далин, с интересом глядя на нас. — А я ни хрена, все как обычно. И Антоша тож. Они с Кирюхой на пару нас просвещали.

— А вот это что за срань? — вытащил Арчи из кучи моих вещей трофейную «Секиру». — Это здесь откуда?

— Это не срань, — даже обиделся я. — А жутко дорогой револьвер работы самого мастера Глоина. Я его вчера с того лысого хряка снял, которого ты выпорол. Три тысячи рублей вам за него торчу.

— Вот сколь раз мне нужно было повторить вам, дебилам, чтобы до вас дошло, — схватился Арчи за голову. — Не смей на себя ничего магического нацеплять, пока мне не показал. В морду хочешь?

— Э-э, — опасливо отодвинулся я от всерьез раздраженного мага и выставил перед собой руку в повязке. — Я ранетый! А револьвер мы разбирали, не было там ничего.

— А вот это что такое, — ткнул Арчи пальцем в накладные декоративные щечки рукоятки. — Их вы снимали? Да вы хоть знаете, из чего они сделаны?

— Нет, — повинился Далин. — Кость чья-то.

— Чья-то! — всплеснул руками маг. — Чья-то! Да это, гномская твоя рожа, рог единорога! Откручивай давай!

— Ох, мать, — выдохнул Далин и, вытащив из набедренного кармана дежурную отвертку, принялся споро откручивать болты на декоративных накладках.

Арчи поднялся в нетерпении на ноги и выхватил у гнома первую снятую щечку, даже не дав тому ее рассмотреть. Я успел разглядеть сложнейший магический узор на обратной стороне накладки и втихомолку подивился своему невезению. Сам же распинался перед Антошей и сам же вляпался.

— Мало что могу сказать, — с досадой признался Арчи, держа в руках накладки и вперившись в них взглядом. — Квалификации не хватает. Слишком сложно для меня, тут только Лара может помочь. Магический дар они усиливают и развивают, для слабого мага сделаны. Причем гнома, не человека. На стихию огня упор сильный.

— Ну да, — подтвердил Далин. — Если для гнома сделан, то у нас других магов и не бывает, только огненные.

— Дела, — уселся Арчи на место и внимательно посмотрел на меня. — Это ж сколько лет у меня под носом скрытый маг ходил, и хоть бы раз я чего заметил. И ведь не я один! Вот эта твоя цепура мешала, благословение мамкино, чтоб ему.

— Это ты про меня, что ли? — удивился я, рассматривая свою цепь со знаком Единого. — Не придумывай.

— А ты попробуй глаза закрыть и скажи мне, чем сейчас Кирюшка занят, — предложил мне Арчи, вытаскивая сигарету и закуривая от волнения. — Давай, не бойся ничего.

Я послушно откинулся назад и закрыл глаза, прикрыв их для верности ладонью правой руки, чтобы не мешало выползшее из-за горизонта солнце. Закрыл и тут же замер от удивления, пораженный новыми для меня ощущениями. Без серебряной фамильной цепи как будто исчез туман, скрывавший от меня все краски мира. Я четко во всех деталях сначала разглядел сидевшего передо мной в нешуточном возбуждении Арчи, видел струящиеся от него потоки непонятно чего, магии, наверное. Потом ощутил сильный и чистый огненный отсвет нежившейся в пламени топки Лариске. Она почуяла мой интерес и приветливо свистнула, здороваясь со мной. Я непонятно каким образом смог передать ей свое спасибо за спасение еще раз, а она кокетливо завертелась по топке, радуясь своей полезности и моей благодарности.

Потом я немного отстранился от саламандры, непонятно как извинившись перед ней и показав образ Кирюхи, дескать мне бы до него достучаться. Лариска радостно ткнула лапкой в сторону пилотской кабины и, потянувшись через весь корабль, потеребила спящего в моей так и не убранной кепке на торпеде домовёнка. Кирюха ошалело подскочил и, спотыкаясь спросонья, со всех ног кинулся на кухню. «Артем?» — неимоверно удивился он, ощутив мое присутствие: — «Артем, ты?»

— Я это, я, — вслух пришлось произнести мне и повиниться, успокаивая Кирюшку. — Прости, что разбудил. Иди досыпай.