Самый Лучший Ветер

– Жесть, – прошептал маг, – вот это сказочка на ночь, фиг теперь уснешь. А дальше что было?

– А дальше отвели меня в место тайное, заветное, да там и оставили, – продолжал вспоминать гном, не забывая наливаться пивом. – А потом плохо помню. Память отказывать начала, вот как у Артема недавно. Отрывками только. Помню даже не саму саламандру, а ощущения от нее. Она мне душу насквозь просветила, спрашивала о чем-то, но вот о чем, хоть убей, не вспомню. Но отвечал я ей как на духу, это точно. Про жизнь свою рассказывал, про мечты и цели, про победы и обиды, ничего не утаил. Сутки где-то, прикиньте. Не сожгла, как видите.

– Я покурю, – неугомонный маг пролез к выходу из палатки, доставая сигареты, – успокоиться надо хоть чуть-чуть. Нифига себе новости! Ты жги дальше, мне и отсюда все слышно будет.

– Дальше, – ухмыльнулся гном, – все было просто. Прошел я проверку и сообщили мне, что доверят на воспитание, как живущему в большом мире и оторвавшемуся от корней гному, девочку-саламандру. Придумывать мне ничего не следует, потому что все уже придумано до меня, а следует мне уволиться из дружины и искать себе экипаж, вот и все. Надо показать ей этот прекрасный мир, людей, его населяющих, и ждать, когда повзрослеет, это если быть кратким. Вот. Потом я искал экипаж, это много времени не заняло, потому что с вами был уже знаком. Больше времени ушло на вашу проверку, между прочим. Вас проверяли тоже по полной, кстати.

– Я знал! – торжествующе потряс кистью руки с зажатой в ней сигаретой Арчи, – я ведь видел все, только не понял, что это проверка была! В то время как на летное поле не приди, так обе наши Новониколаевские саламандры тут же начинают нас с тобой, Тёма, разглядывать. И в других портах тоже! И не только они, эльфы тоже рядышком шарились, подноготную выясняли, но я тогда на Лару подумал.

– Между прочим, – усмехнулся ему Далин, – Артема сразу одобрили, вот так. А насчет тебя большие сомнения были. Уж больно ты шебутной. И насчет ответственности – ее возложили на нас троих сразу, вот так. Если что – ответим вместе.

– Ого, – удивился я, – интересно. Вот с этого места давай поподробней. Не помню, чтобы я на что-то подписывался.

– Ну так и ходили бы без меня, на соляре, – неодобрительно покосился Далин. – Или с оглядкой на ветер, как воздушный шарик. Это не я вас, а вы меня к себе звали, напомню. Я же вас тогда поклясться заставил, что Лариска для меня и для вас будет первейшей ценностью, что оберегать будете, холить и лелеять. Что лучше дирижабль потерять, чем ее. Память отшибло, что ли?

– Помню, – вздохнул я, переворачиваясь на другой бок, – но мог бы и намекнуть.

– Не мог, – сварливо ответил гном, – тогда еще не мог. Вы должны были сами пообещать, от чистого сердца. И выполнять обещание, тоже от чистого сердца. Только так и никак иначе. Но можете успокоиться, вас осмотрели и признали годными.

– А к чему все-таки такие сложности? – все никак не мог понять я. – Что, гномы под горой ее воспитать не могли? Или сами саламандры?

– Не могли, – подтвердил мне повернувшийся всем телом Далин. – В том-то и дело, пойми. Под горой гномы перед ней на цырлах бегать будут, разбалуют вконец. И мира нашего она не увидит, не полюбит его. Такие случаи бывали, и ничего хорошего из этого не вышло. А сами саламандры не могут, она ж одушевиться рядом с людьми должна, прожить их жизнь рядом с ними, напитаться душой и чувствами от них, познать дружбу и все остальное, вот так. Ну ты на Кирентия нашего посмотри, трюмный хоть куда стал! За неделю всего.

– Так она маленькая совсем? – уточнил я у гнома. – Лариска наша?

– Ребенок еще, – кивнул мне гном, – когда ее мне вручили, она же совсем несмышленая была, просто сгусток огня с глазками. Только и сказали, что девочка и звать Лариской, вот и все. Тигель еще выдали волшебный, который она как единственный дом воспринимала, да на меня показали, мол это воспитатель твой. А дальше вертись как хочешь. Риск это, конечно, большой, но саламандры его принимают, потому что по-другому никак. Не выйдет иначе сильной и самостоятельной личности. Ну и не выпускают ее и нас из поля зрения, проверяют постоянно.

– За последний год она сильно выросла, – задумчиво сказал наконец-то успокоившийся Арчи, подползая к нам и уваливаясь на свой спальник. – Красивой девушкой стала. Разговаривать начала, пусть пока только с Кирюшкой, но и это хорошо. Артема вот привечает.

– Какой еще девушкой? – непонимающе уставился на него гном, – ты о чем вообще?

– А, ты ж не видел, – спохватился маг, – она, когда у Хельги дом сожгла, в человеческом обличье недолго была. Девчонка такая милая, юная совсем, и платье из пламени.

– Ну что за черт! – натурально огорчился и сильно обиделся непонятно на кого Далин, – ну как же так! Почему вы видели, а я нет?

– Посмотришь еще, – уверил его я. – Лиха беда начало. А вот дальше что? Ну, когда вырастет?

– Когда вырастет и станет умницей-красавицей, – успокоил меня гном, – я состарюсь и в горы уйду, а ты к тому времени уже лет сто как помрешь, так что не переживай. Разве что Арчи, эльфийская морда, нас навещать будет.