Самый маленький офицер

До чего здорово было бы сейчас встретиться с Тилем и сказать ему строго так, взросло и, может, немного по-книжному: «Не стоит баловаться с сомнительными группировками, бросай ты это дело, пока чего не случилось».

– Не стоит… Пока чего не случилось, – даже повторил вслух маленький офицер. Да, звучит здорово. Одна беда – и настроение опять поползло из мечтательного на землю, как улитка с фонарного столба – Тиль на это только жалобно улыбнётся и с тоской вздохнёт: «Выринея ведь тоже хочет мира!»

От мыслей Сифа отвлекла мельтешащая перед глазами моль. Мальчик сердито отмахнулся от неё и строго заявил:

– Тополей здесь нет, и тебе быть не положено.

Моль целым облачком взметнулась вокруг него, щекоча кожу. Её таким заявлением было не смутить.

– Вот ты всё прыгаешь, трепыхаешься, а я совсем… в навкином молоке, – сделал ещё одну попытку укорить насекомых Сиф, но столь же безуспешную. Для них вся жизнь была проста и контрастна: живы, день, ночь, ещё один день – здорово. Есть еда – хорошо. Светильник, приманивший их своим светом, обжёг крылья – вот вам и внеочередная ночь, уже навсегда. Как всё просто.

И до чего сложно жить человеку. Даже на войне ещё остаются рядом товарищи – новый цвет полосатой зверюшки по имени жизнь.

… Маразм всё это. Некогда разводить тут философию. Надо попытаться связаться с Тилем, плюнув на всё. Сиф уже достал было из кармана телефон и изрядно помятую визитку, как трубка завибрировала, «запела».

– Да? – мельком глянув на смутно знакомый, но не определившийся номер, спросил мальчик.

И, как гром с ясного неба:

– Сив, ты можешь никуда завтра не идти?! – голос Тиля был совсем непривычный. Кажется, художник паниковал.

Конечно, мысль мгновенна. Но иногда её опережают – видать, но распоряжению Сверху.

Глава 5(11). Авантюрист

Приняв решение, ты обречён принять и все его последствия, как хорошие, так и плохие.

Приняв чужое решение, ты обречён стоять в стороне, снедаемый жаждой помочь и будучи не в силах на самом деле ничего исправить.

Приняв решение за другого человека, ты перестаёшь принадлежать самому себе – ты отвечаешь теперь не за себя, но за него.

Георгий Заболотин-Забольский

Право на глупость – это как раз право на то, чтобы потом сделаться умным.

Иван Ильин

10 мая 2013 года. Забол, Горье

Человеку знакомо множество бросающих в дрожь описаний заката: «кроваво-красное солнце», «багровый шар, заходящий за горизонт», «объятое огнём небо» – никогда писатели не жалеют красок для создания подобного пейзажа, как правило, ещё и «исполненного предчувствием беды». Издавна, с удивительным единодушием люди считают тревожным закат багряный, алый, малиновый – словом, возьми любой оттенок красного, получишь необходимую картину. Хотя, по сути, предчувствия беды здесь никакого нет. Просто человек видит конец – дня, солнца. И, конечно, смерть светила всегда будет вселять в сердце определённую тревогу.

Но возьми цвет, более близкий к жёлтому, тот же рыжий – и человек вздохнёт уже спокойнее. Чем ближе закатные краски к естественному, в людском представлении, «солнечно-жёлтому» цвету солнца, тем спокойней кажется солнечная смерть…

Нынешний закат не был багровым, пунцовым, кумачовым, червонным, «чёрмным» или карминовым. Он не имел ничего общего с рубинами, раскалённым металлом, гранатами, малиной, вишней, киноварью, кровью или, на худой конец, томатным соком и спелыми помидорами. Это просто был тёплый янтарный свет, взмывающий над крышами домов и расцвечивающий небо очень спокойными рыжими, как котёнок, красками. Георгий Заболотин-Забольский, полковник Лейб-гвардии Российской Империи, сидел на балконе в гостиничном номере и разглядывал столицу Забола с высоты третьего этажа и естественной возвышенности, на которой был построен гостиничный комплекс. А ещё офицер с досадой думал о переговорах с Выринеей и Заболом, о том, что ничего не выходит, потому что все три стороны напустили туману и ждут, пока кто-нибудь в этом тумане заплутает и с криком: «Ло-ошадь!» случайно откроет свои намерения и козыри.