Самый счастливый день

"Сейчас и пошутить можно, - вспоминал батюшка этот случай. - А тогда мне было не до смеху. На таком веку - покрутишься, и на спине, и на боку!"

"И ползет по грядке колорадский жук"

Столько всяких людей и событий повидал отец Павел за годы своих лагерных странствий, что стал он как бы кладезь неисчерпаемый, - иной раз диву даешься, чего с ним ни случалось! Батюшка и сам говорил, что весь его духовный опыт - из лагерей: "Одиннадцать годков копил!" И когда стал архимандрит Павел прославленным старцем, многие замечали, что его духовное руководство, его молитвы - это что-то особенное, чему нет примера в житиях былых времен, это наша жизнь, современная Русь святая...

А чудеса происходили - иногда так буднично, у огородной грядки. Об одном таком случае рассказал работник МВД, официальный представитель закона.

"Однажды мы поехали к отцу Павлу—яркий солнечный день, август. Село Верхне-Никульское от трассы расположено в км 1,5, и мы поехали дорогой, которую местные называют БАМ, там более-менее сухо, и через картофельные поля выезжаешь, минуя магазин, к сторожке о. Павла, т.е. делаешь как бы круг. Я, будучи за рулем, обращал внимание на качество дороги, на то, что вокруг — т.е. помнил больше, чем мои пассажиры. И вот, двигаясь через так называемый БАМ, я обратил внимание, что картофельные поля осыпаны колорадским жуком — все красно, как виноград. Настолько много, что я даже подумал, что можно выращивать колорадских жуков и варить из них суп-харчо. И с таким игривым настроением приехал к о. Павлу. Нас приняли как дорогих гостей. И вот в застолье, в разговоре — как картошка? как лук? в деревне всегда говорят о сельском хозяйстве — зашла речь о засильи колорадского жука. И отец Павел говорит: "А у меня нет колорадского жука". У него было два участка картошки — между сторожкой и кладбищем, 10x10, и уже в церковной ограде — как бы мини-монастырь. Но я-то прекрасно видел, что кругом колорадские жуки — даже у соседки напротив. И вдруг: "У меня нет". Я как оперуполномоченный — ха-ха! — засомневался. За столом уже покушали все, никто не слушал другого, я думаю: "Нет, сейчас я найду колорадских жуков. Не может такого быть! Конечно, он врет!" И я вышел — светло было, августовские сумерки — посмотреть между сторожкой и кладбищем колорадских жуков, найду несколько и уличу! Пришел, начал на карачках между рядами картошки ползать. Смотрю — ни одной личинки, ни одного жука! Не может быть! Кругом красно, а здесь... Даже если до нашего приезда были на участке колорадские жуки, там должны быть проеденные дыры на ботве. Я облазал все — ничего нет! Ну, не может такого быть, это неестественно! Думаю — на втором участке всяко есть. Я, будучи опером, т.е. человеком, который всегда во всем сомневается, ищет врагов и знает, что враги есть, — думаю, я найду! Ни-че-го!

Пришел и говорю: "Батюшка, я вот сейчас на той делянке картофельной был, на этой был — действительно ни одного не только колорадского жука или личинки, но вообще признаков того, что они были". Отец Павел как само собой разумеющееся говорит: "Да ты зря и ходил. Я молитву знаю". А я опять про себя думаю: "Хм, молитву! Чего он такого говорит! Мало ли какая молитва!" Да, такой вот я Фома Неверующий был, хотя ни на одном листе картофельном не нашел даже дырки от гнуса того. Я был посрамлен. А ведь жуки колорадские прямо мигрировали, они ползли..."

Отец Павел настолько любил стихи и песни, что на любой случай была припасена у него поэтическая притча или шуточный стишок, а если нет, то он сочинял сам. Где-то через месяц после "милицейской проверки" отец Павел сочинил песню про колорадского жука:

Вот цветет картошка, зеленеет лук.

И ползет на грядку колорадский жук.

Он ползет, не зная ничего о том,

Что его поймает Володька-агроном.

Он его поймает, в сельсовет снесет.

В баночку посадит, спиртиком зальет.

Отцвела картошка, пожелтел уж лук.

В баночке балдеет колорадский жук.

"Да выздоровеет твоя Дашка!"

"Велика была его молитва, — говорят об отце Павле. — Велико его благословение. Истинные чудеса".

"На самой службе он стоял словно какой-то столп духовный, — вспоминают о батюшке. — Молился всей душой, как гигант, этот маленький ростом человек, и все присутствовали как на крыльях на его молитве. Такая она была — из самого сердца. Голос громкий, сильный. Иногда, когда совершит таинство причастия, он просил Господа по-простому, как своего отца: "Господи, помоги там Сережке, что-то с семьей..." Прямо у престола — и этому помоги, и этому... Во время молитвы всех перечислял на память, а память у него была, конечно, превосходная".