«Сандал», которого не было

В первой машине, черном угловатом «Гелендвагене», который одним своим видом должен внушать почтение, страх и демонстрировать большие материальные и иные возможности тех, кто в нем находится, ехал тридцатипятилетний бригадир Бройлер – приземистый крепыш с одутловатым лицом и тяжелым дыханием. Кроме водителя в салоне находились его приближенные – Ежик и Шлема, которые, как обычно в таких случаях, выполняли функции личных охранников. Следом в не новом, но хорошей сохранности черном БМВ ехало звено Змея. Сам он сидел за рулем, рядом с ним Гришанчик, а на заднем сиденье Шумахер и Худой. Все, кроме Шумахера, как и положено, были в полной униформе бандосов: спортивные костюмы «Адидас», кроссовки той же фирмы и одинаковые короткие кожаные куртки. Только у Шумахера костюм и кроссовки были не фирменными, и плохо сидящая куртка из кожзама, да еще другого покроя, что отличало его от остальных. Это отличие ему не нравилось, как и то, что вместо оружия ему, на всякий случай, выдали деревянную бейсбольную биту. У Гришанчика, «на всякий случай», имелась раскладная металлическая дубинка, у Худого кастет. Что было у старшего, они не знали: может, ничего, а может – и пушка. Змей, он и есть Змей.

– Очкуешь, Шум? – спросил Гришанчик искусственно бодрым тоном. Чувствовалось, что ему самому не по себе.

– Приедем на место, там все видно будет, – меланхолично ответил Шумахер, который испытывал те же чувства, что испытывает человек, выезжающий на загородную прогулку.

– А ты скольких «замочил»? – не унимался Гришанчик. – Ты же вояка. Или у вас считать не принято?

– У нас болтать не принято! – отрезал старлей. – И тебе не советую!

Гришанчик замолчал.

– Слышь, а ты в бейсбол играть умеешь? – спросил Худой, покосившись на биту.

– Откуда? Я же не американец. Змей выдал, я и взял. Вообще-то я к этой фигне не приучен.

– Ну да… У нас никто не умеет, – кивнул Худой. – Я по телеку видел, как один ментовский босс рассказывал, что у нас не продано ни одного бейсбольного мяча, зато биты скупают тысячами…

Шумахер не ответил. Его раздражала эта болтовня.

«Гелендваген» и БМВ, заехали на пустырь между новостройками. Ряд законченных одинаковых высоток песочного цвета начинался в ста метрах слева. Различать дома можно было только по цветным полоскам, повторяющимся от постройки к постройке: светло-зеленая, приглушенно-красная, реже – голубая и оранжевая. Справа был огороженный котлован и несколько скелетов строящихся домов. На одном вспыхивали огни электросварки, на второй башенный кран подавал очередные секции.

Их уже ждали: у забора стояли старый «Фольксваген» и тонированная «Лада» – «шестерка». Беспородные машины являлись плохой визитной карточкой.

– Голь перекатная, – выругался Змей. – А туда же – с голыми жопами на рожон прут!

– Плохо, что они раньше приехали! – сказал Шумахер.

– Да тебе какая разница? – оскалился Змей. – По правилам, надо приезжать минута в минуту. Раз раньше – значит, боятся!

Шумахер не ответил. Как можно не понимать общеизвестных вещей? Раз первыми приехали, значит, осмотрелись, приготовились, может, засаду поставили! Поэтому следовало самим провести предварительную разведку, взять место «стрелки» под контроль, подстраховаться… Но у этих ребят ни планирования, ни четкой организации и близко нет…

У одного из окон на пятом этаже ближайшего заселенного дома стояла женщина.

– О, начальство какое-то приехало, – сказала она. – Может, асфальт наконец-то положат, телефоны проведут да уличное освещение сделают.

– Ага, – скептически ответил муж, дожевывая яичницу. – Оно им нужно? Еще один дом, наверное, строить собираются. А может, и не один. Понатыкают домов, как грибов, а о парковочных местах никто не думает. Будем потом опять мучиться.

– А по мне, так скорее бы уже все тут заселили, – вздохнула женщина. – Дико как-то, даже поговорить во дворе не с кем. А вечером вообще страшно, когда на весь дом три-четыре окна светится. Особенно когда ты на работе…

– Ладно, садись за стол, чего в окно пялиться?

– Подожди, там что-то странное…

Бройлер вышел из машины первым, за ним остальные. Восемь «тайсоновцев» двинулись вперед. Из «Фольксвагена» и «Лады» вылезли по шесть молодых, дерганых парней в разномастной одежде и двинулись навстречу.

– Суки! – выругался Бройлер. Его спутники напряглись. Противник обеспечил себе численное преимущество. Значит, что-то замышляет! Обстановка накалялась.

– А почему их больше? – спросил Шумахер, пряча биту за спиной.

– Хитрожопые отморозки! – процедил Змей. – Договор был по две машины с каждой стороны. Вот они и набились, как клопы в щель…

Когда расстояние между сторонами сократилось до десяти метров, все, кроме главарей, остановились. Бройлер и долговязый парень в длинном, замызганном светлом плаще не по сезону сблизились и остановились в двух метрах друг от друга.

– Я Бройлер, а ты кто такой? – начал разговор Бройлер.

– А я Фитиль. – Парень спокойно двигал челюстями, как будто он уже провел сотню «стрелок» и всегда выходил победителем.

– Ты что, правил не знаешь?! – повысил голос Бройлер. – Зачем толпу с собой привез?