«Сандал», которого не было

В отличие от передач, письма в СИЗО можно получать хоть каждый день. Айнди получал их часто, пожалуй, чаще, чем все остальные. Мать писала обо всем, при этом ни разу не привлекла внимания цензуры. И не потому, что была хитроумной и конспиративной – простая селянка, она о подельниках сына ничего не знала и не общалась с ними, а писала об обыденных, близких ей вещах: у соседа отелилась корова, другой сосед привез дрова и тому подобное. Цензоры знали об этом и, узнавая письма Седы, текст проверяли бегло – и без этого много работы. Айнди читал тоже без особого интереса, просто не хотел обидеть мать.

Но на этот раз письмо его заинтересовало. Он перечитал еще раз, потом подошел к дремавшему Хатуеву, присел рядом на корточки и стал что-то нашептывать, показывая письмо. Сиддик слушал с интересом, даже сел на кровати. Наблюдающий за происходящим сквозь прикрытые веки Аюб поймал его косой взгляд. «О нас говорят», – догадался он.

В следующую минуту Хатуев встал и вышел на середину камеры. Все притихли в ожидании каких-то важных известий. Граф сделал вид, что проснулся и, зевая, сел на шконке, толкнув сидящих в ногах Лося и Тихого. Они оторвались от разгадывания старого кроссворда и посмотрели выжидательно. Потягиваясь, Аюб поднял к потолку указательный палец и покрутил им над головой. На языке взаимодействия жестами это был сигнал «К бою!». Они напряглись, но чтобы не привлекать внимания, сделали вид, что вернулись к кроссворду, хотя на самом деле, каждый планировал тактику боя и выбирал объект для атаки.

Док курил, опершись плечом о спинку шконки напротив. Он вообще любил больше двигаться или стоять, чем сидеть или лежать. Скученность и нехватка места раздражали его больше всего остального. Док тоже увидел сигнал и переключился в боевой режим, хотя внешне это никак не проявлялось.

«Прижаться к стене не получится, – с бешеной скоростью соображал Аюб. – Путь отрезан что вперед, что назад. Стать спиной к спине? Долго не протянем: одного завалят, остальным в затылок прилетит. К двери немного ближе, чем в другую сторону».

– К нам заползли змеи! – громогласно объявил Хатуев и указал в сторону сандаловцев, – Эти твари не моджахеды! Они забирали машины у наших земляков! Значит, они кафиры!

– Может, и ты кафир? – спросил Граф, спрыгивая на пол. – Или ты не проводил реквизиций для нужд отряда?

В принципе, обвинение было не очень серьезным, и при удачном стечении обстоятельств можно было избежать столкновения. Но сейчас обстоятельства складывались неудачно: запертые в каменном мешке, обозленные боевики, никому не известные чужаки, повод выплеснуть накопившуюся ненависть к врагам – подлинным или мнимым…

– Мочи их! – завопил Айнди, выглядывавший из-за Хатуева, как шакал.

– Работаем! – скомандовал Граф и, прыгнув вперед, жестокими ударами опрокинул на цементный пол трех сокамерников – одного за другим.

Толпа сокамерников в грозном молчании начала смыкаться вокруг четверки спецназовцев.

Первым нарвался крепыш, называвший себя Мухаммадом, – кулак Лося с хрустом врезался в его кадык, отбросив метра на полтора. Если бы не стоявшие за ним, Мухаммад наверняка бы опрокинулся на спину, а так он, как падающая костяшка домино, отбросил нескольких человек назад, одного сбил с ног и все-таки сполз на холодный пол, оставшись лежать неподвижно, как мертвый.

Взревев десятком голосов, толпа бросилась вперед с удвоенной силой. Но скученность сыграла в этом случае положительную для оборонявшихся роль. Одновременно больше двух человек на одного напасть никак не могли – слишком мало места, они мешали друг другу.

– Рвемся к двери! – наклонившись к уху Лося, крикнул Граф и зарядил ногой в лицо лысого мужика, пытавшегося нанести удар Тихому. Тот квакнул, как жаба, упал и по инерции залетел под соседнюю шконку.

А теперь – вперед! Как в компьютерной игре: бежать и бить, бить, не целясь и не останавливаясь, замешкаешься – убьют самого.

Хрясь! – удар ногой выбил чью-то коленную чашечку. Суставы – самое уязвимое и болезненное место, раздался вопль боли, и еще один нападающий повалился на пол.

Грозный ропот стих, сменившись растерянным ворчанием – словно в волчьей стае, вдруг понявшей, что добыча оказалась не по зубам. Четверка спецов, став попарно, успешно пошла в атаку: впереди – Аюб с Доком, за ними, добивая тех, кто остался на ногах, – Лось и Тихий.