Санитары

Увы, рюкзака у беглецов не было, поэтому Димка засунул пулеметные ленты за пазуху, плотнее перетянув поясной ремень, чтобы, не дай бог, не вывалились. Проверил нож в кармане и встал рядом с девушкой, до боли в глазах вглядываясь в пространство, тягуче проплывавшее между пилонами, — электровоз едва двигался, да и то по инерции. Затем с неослабевающим чувством тревоги оглянулся в сторону перегона. «Почему же нас никто не преследует? Не могли же эти твари оказаться просто плодом больного воображения?.. Постойте-ка! Дверца вырвана с петлями, а металлическая сетка, обтягивавшая решетку клети снаружи, висит рваными клочьями. Значит, не просто кошмар. И если мы не поторопимся, то…»

— Дима, а что теперь? — нарушила молчание Наташа. — Не верю, что Панкратов оставит нас в покое. Наверняка его люди уже несутся сюда с Кольцевой.

Парень кивнул, думая о том же, и мстительно процедил:

— Жаль, харибда на Марксистской не задержалась! Многие из тамошних уродов куда лучше смотрелись бы без головы!

Зверь наверняка погиб. Даже если его не убили пули, то уж мертвый перегон точно сожрал. Выходит, даже на самых жутких мутантов есть управа — другие мутанты. Но образ свирепой твари не выходил из сознания. Если оставался хоть небольшой шанс, что харибда выжила и сейчас снова преследует их…

— Что же нам делать дальше, Дим? — настойчиво повторила Наташа. — Как вернуться домой? Ведь куда ни глянь — сплошь владения Ганзы. А тут…

Димка вздохнул, невольно стискивая зубы. А тут не стоит задерживаться даже ради отдыха, это и так ясно. «Давай! — приказал он себе. — Вспоминай стажировку в Полисе!»

Насколько он помнил схему метрополитена, сейчас они находились в Северном зале Третьяковской, и эта станция являлась конечной Калининской линии. Получается, электровоз для них теперь бесполезен, ведь дальше — тупик. Наверняка где-то там есть развилки или съезды на другие пути, но выяснять это сейчас не было ни желания, ни возможности. С другой стороны, Третьяковская — одна из немногих кроссплатформенных станций в метро. Поэтому если перемахнуть через платформу на соседний путь и двинуться в обратном направлении, они окажутся уже не на Марксистской, а в Китай-городе. Но начало этой развилки находилось слишком близко к мертвому перегону, так что такой вариант пугал. Да и нырять без передышки в неизвестность и тьму очередного перегона после того, что они только что пережили, — выше человеческих сил. Значит, первый этап — или Южный зал Третьяковской, или Новокузнецкая.

«Кстати, — сообразил Димка, — на Китай-город можно попасть и со второго пути Южного зала. А куда можно двинуть с Новокузнецкой?» Он напряг память. Выходило, что или на Павелецкую-радиальную, формально являвшуюся независимой, а по сути, наводненную агентами Ганзы, или на Театральную. Но это уже Красная линия, где транзитников без документов немедленно задержат для допроса. Куда ни кинь — всюду клин. А впрочем… У руководства красных хорошие торговые связи с Альянсом. Возможно, там хотя бы позволят позвонить на Бауманку, когда узнают, кто они такие… Если сразу к стенке не поставят, обвинив в шпионаже, — паранойя генсека товарища Москвина уже давно стала в метро поговоркой.

Димка с досадой встряхнул головой, так и не найдя подходящего решения, и объявил:

— Сделаем так: для начала найдем местечко поспокойнее, отдохнем. Перекусить неплохо бы. Когда еще удастся… А там видно будет.

— Ладно, — не стала спорить Наташа. — Только возьми эту штуку, ты с нею лучше справишься. — Она отдала ему «бизон», взамен забрав нож.

Вяло прокатившись еще несколько метров, электровоз наконец замер в густой тени одного из пилонов. Глазам, давно привыкшим к тьме, даже слабых отсветов с платформы станции хватало для того, чтобы ориентироваться в пространстве.

Карабкаясь по прутьям решетки, поднялся повыше и перебрался на платформу станции. Затем помог подняться девушке. Нашумели они несильно, и все равно в гробовой тишине звуки казались оглушительно громкими, неприятными.

Димка проверил оружие и осторожно выглянул из-за пилона.

В кругу, выложенном черными от гари кирпичами, догорал костер, тускнея на глазах. Рядом валялись какие-то ящики, видимо служившие стульями или приготовленные для топлива, но подкладывать новую порцию дров было некому. Сколько ни всматривайся в сумрак между пилонами — ни души. Куда же делись обитатели? Бауманцы не слышали, чтобы Третьяковская считалась заброшенной, а поди ж ты…

Лестничный переход в Южный зал виднелся совсем близко, сразу за костром, и Димка жестом показал девушке выбранное направление. Наташа кивнула. Они медленно вышли из-за пилона и двинулись к лестнице.

Звук шагов приглушал слой грязи на мраморе пола. Слабый ветерок, дующий из туннелей, шевелил мусор — потерявшее всякий вид тряпье, клочки затоптанной бумаги. Свалка, а не станция.