Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761

В ответ на потребность в новых базовых правилах личного поведения и социального взаимодействия в 1717 г. в Петербурге вышло в свет «Юности честное зерцало или показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов»848

. Хотя исходный тираж составил всего 100 экземпляров, книгу затем переиздавали в 1719 г. (600 экземпляров), в 1723 г. (в Москве, 1200 экземпляров), в 1740 г. (578 экземпляров), а также в 1745 и 1767 гг.849

Трактат состоял из нескольких разделов, и первая его часть близко напоминала буквари того времени. В нее входили кириллический алфавит, где старославянские буквы соседствовали с новым гражданским шрифтом, примеры фраз в помощь правильному произношению и перечень старославянских, арабских и римских цифр для обучения счету. Вторую часть – собственно «Честное зерцало» – составили Гавриил Бужинский, Яков Брюс и Иоганн Вернер Паус, германский ученый и переводчик на русской службе850

. Главным источником для этого раздела послужило упомянутое сочинение Эразма Роттердамского «De civitate morum puerillium». Кроме того, он опирался на вышедший в Пуатье в 1559 г. труд Матюрена Кордье «Miroir de la jeunesse pour le former à bonnes moeurs et civilité de vie» («Зерцало юношества для воспитания добронравия и житейского обхождения»), в частности в названии851

.

Эта часть книги посвящалась благопристойному поведению молодых людей и делилась примерно на две половины, в целом по гендерному принципу. Первая половина предназначалась для юношей и состояла из 63 советов, за которыми следовали отдельные фрагменты, касающиеся поведения в незнакомом обществе. Пронумерованные параграфы с советами охватывали внушительный круг проблем и имели черты сходства с традиционными старославянскими букварями – о необходимости уважать родителей, о правильном обращении со слугами, о важности таких личных достоинств, как честность, скромность, трудолюбие852. Однако «Юности честное зерцало» было первым русским изданием, в котором эти достоинства помещались в контекст социального взаимодействия, чтобы помочь подготовке молодых дворян и к «учтивому обществу», и к служебной карьере. В параграфе об образовании (18) перечислены навыки, считавшиеся важными для молодого дворянина. Верховая езда и фехтование входили в традиционное дворянское воспитание с мотивом подготовки к военной службе, так что этот аспект легко привился в России. Однако новым элементом дворянского воспитания оказались для русских танцы, которым предстояло стать важной его частью в целях формирования правильной осанки и умения двигаться, о чем речь пойдет ниже. В нескольких параграфах подчеркивалась важность изучения иностранных языков (30) как свидетельства утонченности и образованности. Рассматривалось здесь и умение поддержать разговор, с советом изъясняться в сдержанной и почтительной манере (4, 6), учитывать тон общего разговора (7) и давать другим высказать свое мнение (8).

В других параграфах содержались советы о природе дворянства, например утверждение, что благородный статус – это не просто следствие происхождения семьи молодого человека, но что должно словами и поступками подтверждать свой статус (15). Уделялось место и личным качествам «благочестного кавалера» (16), необходимости держать слово (43), правильно обходиться со слугами (49–52). Двор определялся как важная часть жизни молодого дворянина и представал сложной системой с различными церемониями, требующими внимательного изучения и особых навыков, чтобы там преуспеть (19, 37). Имелись также общие советы, как вести себя в малознакомом обществе, например на банкетах, свадьбах и иных мероприятиях, на которых приняты танцы и другие виды общения (32, 39). Практический тон этого совета – он предостерегал от неумеренного питья и от ссор, содержал указания, как правильно пригласить даму на танец, – естественно согласуется с другими параграфами, касающимися того, как кашлять и сморкаться в чужом присутствии, не нарушая приличий (55–59). Два отдельных фрагмента (после 63-го параграфа) касались манеры поведения и позы за столом.