Сапфир. Сердце зверя

Теперь я ощущала все – кусающую боль, раны на своем теле, холод воды…

…и горячие пальцы Франки, когда он сделал шаг ко мне, все это время, не двигаясь и лишь дыша тяжело и глубоко, по-прежнему стоя за моей спиной и вот теперь нависая и окружая своим теплом.

- Моя вина, - прошептал он тяжело и глухо, осторожно и мягко скользнув по моей руке и убирая пальцы, где теперь была моя кровь в попытках смыть позор и боль другой болью. -  Мне не следовало уходить от тебя так далеко.

Развернув мою руку, он склонился вперед, касаясь обнаженным горячим торсом моей холодной мокрой спины и целуя раны. Делая это бережно, осторожно и настолько мягко, что дрожь прошла по всему телу, заставляя меня отчего-то сжаться и прикрыться одной рукой, которая была свободна.

-…моя вина в том, что я не послушала тебя, - прошептала я в ответ, глядя на спокойную гладь воды и наше отражение.

Как он такой огромный, дикий и непознанный мной, мог быть таким невероятно нежным, и касаться своими большими сильными руками настолько осторожно, что я чувствовала себя хрустальной и важной.

- Когда я говорил о том, что нам нельзя передвигаться на машине, то имел в виду не это.

Я быстро поморгала, пытаясь убрать с ресниц воду и последние слезы, чтобы отчетливо видеть, как Франки, не отпуская моей руки из своей ладони, приподнял ее вверх, но лишь для того, чтобы прокусить подушечки своих пальцев, пуская терпкую ароматную кровь, от которой у меня пошла голова кругом.

Он легко и осторожно целовал каждую ранку, а затем касался ее пальцами, рисуя на них кровавый крест, словно играл в крестики-нолики, перечеркивая мою боль и все пережитое.

- А что же тогда?..- выдохнула я сипло, ощущая, как дрожит мое тело от его прикосновений рук и губ так сильно, что вся кожа покрылась мурашками, а соски напряглись и встали торчком, собираясь в тугие бусинки и словно пытаясь привлечь его внимание.

- Те люди, которые напали на привале, были всего лишь первой волной. Тех, кого послали проверить обстановку и доложить обо всем.

Я вздрогнула, когда его горячие мягкие губы коснулись моей шеи, сначала слизнув мою кровь, чтобы затем нанести свою, но делая это неторопливо и явно растягивая момент, когда мне казалось, что Франки коснулся моей шеи кончиком носа, словно пытался незаметно вдохнуть мой запах, оказавшись так невыносимо близко.

Его близость сводила с ума, и размышлять над разговором становилось все тяжелее и тяжелее, но я все же смогла пробормотать с тяжелым сердцем и тоской вспоминая отважного друга и начальника нашей охраны:

- Нил считал, что это ты привел тех людей, потому что знал все о наших передвижениях и хотел показать на что способен…

- Твой отец и без того лучше всех знает на что я способен, -  и пусть эти слова прозвучали злобно и хмуро, его руки не стали жестче, и касались меня так же осторожно и нежно, когда Франки положил свои ладони на мои скулы, поднимая голову вверх, так что я видела его лицо, затаив дыхание от восторга и совершенно неземного трепета, потому что он склонился надо мной, целуя в губы.

Это было сродни падению в бездну, а затем полету на облака!

Поцелуй «наоборот» получился сладким и легким, даже несмотря на то, что он продолжал держать меня своими руками, полностью и целиком контролируя ситуацию, и не оставляя возможности к сопротивлению.

- А как считаешь ты? – выдохнул он в мои губы, чуть прикусывая нижнюю, отчего на губе показалась капелька крови, даже если я не почувствовала боли сразу, ощутив ее лишь тогда, когда Франки слизнул бусинку, глухо и тихо заурчав от явного удовольствия.

- Я считаю, что эти люди шли не за мной, - прошептала я, чувствуя, как он сделал последний разделяющий нас шаг, прижимаясь всем своим большим великолепным телом, которое жаждало меня. -  Им нужен был ты…просто они не рассчитали сил и не поверили в то, на что ты способен на самом деле.

Я видела так близко, как еще никогда до этого, как его густые черные ресницы опустились в задумчивости, а затем порхнули снова, когда мужчина выпустил меня из своих рук, отступая назад на полшага, делая это с явным усилием, когда все его существо и полыхающие жаром и жаждой глаза кричали о том, что он не хочет делать этого.

Черт! Я всё испортила!

- Ты еще не готова, - проговорил он хмуро и серьезно, вкладывая в мои подрагивающие руки сброшенную насквозь мокрую одежду и зашагав к берегу напряженный и мрачный.

- К чему?..

- Ко мне.

Я быстро сглотнула, уже открыв было рот, чтобы возразить, но вспомнила все то, что случилось до трассы.

Как он кричал своим жутким низким голосом, в котором я слышала и рычание зверя, и отчаянную нужду огромного несдержанного мужчины.

Как он крушил, рвал и метал, не зная покоя и жалости, готовый разнести весь лес в щепки и обломки камней.

Ведь если бы он не дал мне убежать в тот момент, что стало бы?..

Я замерла, видя, как он остановился на берегу, бросив на меня тяжелый от страсти и желания взгляд, который подбирался смертельным питоном, способным подарить восторг и отобрать жизнь, вдруг хрипнув:

- Почему Франки?