Сапфир. Сердце зверя

Сапфир чувствовал мой настрой, но он только веселил его. И возбуждал еще сильнее, потому что жар его тела стал просто невыносим, словно я стояла рядом с открытым огнем, хватаясь всеми силами за остатки пламенеющего разума, и пытаясь оттолкнуть его руку, когда зверь зажал меня у стены, скользнув жадно рукой по едва прикрытой груди, когда я поняла, что стою перед ним в одном кружевном белье, покрываясь мурашками от его близости, аромата и этого воистину неземного притяжения, которое тянуло, выворачивая меня изнутри и словно ломая кости.

- Я не шучу! – практически прорычала я, сжимая ладонями пистолет с такой отчаянной силой, что побелели костяшки на пальцах, понимая, что проигрываю, потому что Сапфир зажал меня у стены, не давая держать руки вытянутыми и глядя своими голодными хищными глазами истинного кровожадного маньяка, который заполучил то, что хотел так мучительно и долго, что сам едва мог дышать. -  Я выстрелю!!!

- Стреляй! -  проурчал он надо мной, сжимая грудь горячо, жадно и до боли, но лишь на миг, пока я не успела даже ахнуть, двигаясь вверх и обхватывая длинными сильными пальцами за шею, чуть сдавливая и заставляя меня смотреть в его лицо, запрокидывая голову назад. -  Сделай то, что хочешь!

Я пыталась тяжело сглотнуть, не поддаваясь его силе и желанию, что сквозило в каждом прикосновении, такое обжигающее, что душило меня, подобно его пальцам, отбирая меня саму и бросая ему под ноги, когда я пыталась сопротивляться, зажатая им со всех сторон, и с тянущим ужасом понимая, что я проигрываю ему по всем фронтам.

Его желание сводило с ума и вырывало из реальности, выворачивая нутро и превращая весь мир в сгусток эмоций, которые кружили коконом вокруг нас, когда казалось, что воздух скоро начнет искриться и плавиться!

Зубами я вгрызалась в собственную ярость, понимая, что не смогу убрать его от себя!

Что не смогу противостоять ни его силе, ни его желанию, когда Сапфир подался вперед, припечатывая к стене и касаясь моих губ судорожно и жадно, словно я была последним глотком воздуха перед смертью, когда раздался выстрел.

Оглушительный. Пронзительный. Звенящий, словно мои лопнувшие нервы.

Истеричный звук, повисший в воздухе восклицательным знаком, когда я содрогнулась всем телом, а Сапфир даже не моргнул, не отрывая своих губ от моих, но улыбнувшись хищно и так широко, что его клыки я почувствовала на своих влажных дрожащих губах, выдыхая испуганно в него:

- Франки?..

 Я не знаю, он зарычал или рассмеялся.

Этот звук был за гранью моего понимания, отдаваясь колючими мурашками по всему телу с осознанием того, что крупицы человека в нем сгорали, словно клочки бумаги от полыхающего огня, взвиваясь высоко в грозовое небо и исчезая с лица земли, не оставив после и капли пепла.

Но то, что я не промахнулась и исполнила желаемое, я поняла отчетливо и жутко, когда аромат его крови ударил в мозг, словно что-то внутри меня взорвалось так же оглушительно и громко, как звук выстрела, который продолжал висеть где-то в воздухе, как беззвучный крик о помощи и пощаде.

Господи! Он был ранен!

- Франки!

Я дернулась в его руках всем телом, понимая, что на смену ярости испуг пришел так резко, словно свалился на мою голову каменной плитой, не просто придавливая к полу, а размазывая собой в кровавую лепешку, пока я сопротивлялась аромату его крови, начиная ощущать, что мой взрывающийся мозг поплыл окончательно и уже бесповоротно!

Отчаянно и затравленно я пыталась оттолкнуть его от себя.

Пыталась промычать хоть что-то в губы, которые не давали мне сделать ни единого вздоха, забирая с собой всю меня без остатка и надежды на спасение. Пыталась шарить руками по этому огромному жаркому телу в поисках раны, с ужасом и какой-то болезненной жаждой понимая, что мои ладони стали влажными и липкими от крови. Его и тех людей, чьи разорванные трупы сейчас усеивали весь особняк.

 - Подожди!..  – судорожно втягивая в себя воздух и пытаясь сфокусироваться на ране этого безудержного зверя, что даже от моего поступка не стал злее, а завелся лишь еще сильнее, начав рычать и сжимать меня с такой силой, что я едва могла дышать, я все еще тряслась оттого, что натворила, слыша его урчание над собой:

- Мояяяяяя! Теперь успокоилась?

- Ты ранен!

Упираться в этот каменный обжигающий пресс было просто бесполезно, но я все равно пыталась из последних своих силенок, даже если аромат его струящейся крови действовал на меня словно ванна валерьяны для бешенной кошки!

Это было что-то страшное!

То, против чего я не могла бороться!

Что-то совершенно противоестественное, но такое страшное по силе, что я едва понимала кто я и что творю, когда поспешно разрывала ворот его насквозь мокрой от крови рубашки, уже не замечая того, что сама вся в крови, под его хохот, переходящий в рычание.