Читаем Сарданапал полностью

Гадай как хочешь. У меня же столькоБлестящих пик, что все твои планетыПомеркнут. Нас ничем уж не сломить.Женоподобный царь (а это хуже,Чем женщина) — все на реке, в кругуСвоих наложниц. На ночь в павильонеНазначен пир. И первый кубок царскийПоследним будет в племени Немврода.

Белез

А племя было мощное.

Арбас

Одрябло.Но мы исправим дело.

Белез

Ты уверен?

Арбас

Их первый был скотником; я — воин;Кого ж бояться?

Белез

Воина.

Арбас

Пожалуй,Жреца скорей? Но, с мыслями такими,Не лучше ли гаремного царяНам сохранить? Зачем дразнил меня?Зачем втянул в твой заговор — да, твой,Не менее чем мой!

Белез

Взгляни на небо.

Арбас

Гляжу.

Белез

Что видишь?

Арбас

Нежный сумрак летнийИ сонмы звезд.

Белез

Средь них одна — всех раньшеЗажглась и ярче, и трепещет, будтоПокинуть хочет голубой эфир.

Арбас

И что ж?

Белез

Она твоей судьбою правит.

Арбас

(показывая на свой меч)

Моя звезда вот в этих ножнах; еслиОна сверкнет — затмится блеск планет!Подумаем, что делать, чтоб свершилисьВещанья звезд. Мы, победив, воздвигнемИм алтари, дадим жрецов; ты будешьАрхижрецом какого хочешь бога.Ведь боги, я заметил, справедливыИ храбрых чтут за набожных.

Белез

И такжеНаоборот. Видал ли ты, чтоб яБежал из боя?

Арбас

Нет; я знаю: в битвах,Как вавилонский вождь, ты столь же тверд,Сколь опытен как жрец халдейский. ХочешьТеперь забыть в себе жреца и статьБойцом?

Белез

И совместить могу.

Арбас

Тем лучше.Но я почти стыжусь, что нам придетсяТак мало делать. С бабами сражаться —Позор для победителя. СвалитьОтважного свирепого тирана,Схватиться с ним, скрестив клинки — вот в этомГеройство, победишь или падешь.Но меч поднять на этого червя,Услышать писк…

Белез

Не прав ты. В нем найдетсяКой-что. Борьбы тебе не избежать.Но будь он и червем, его гвардейцыОтважны, и ведет их Салемен,
Холодный, властный.

Арбас

Им не устоять.

Белез

Но почему? Они — бойцы.

Арбас

Конечно:И лишь боец вождем их должен быть.

Белез

Но Салемен — боец.

Арбас

А царь — нисколькоК тому же князь, из-за сестры, не терпитИзнеженного властелина. РазвеХоть раз его видал ты на пирах?

Белез

Нет; но в совете он всегда.

Арбас

И вечноОсмеян: не довольно ль, чтобы статьМятежником? На троне — шут; сестра —Унижена; сам он — оттолкнут. Мы ведьМстим за него.

Белез

Ему бы мысль такуюВнушить! Но — трудно.

Арбас

А нельзя ль егоПрощупать?

Белез

Что ж, в удобную минуту.

Входит Балеа.

Балеа

Сатрапы! Царь вам повелел прибытьНа пир сегодня.

Белез

Слышать — подчиниться.Пир в павильоне?

Балеа

Нет; здесь во дворце.

Арбас

Как во дворце? Приказ иной был отдан.

Балеа

Теперь — такой.

Арбас

А почему?

Балеа

Не знаю.Идти мне можно?

Арбас

Стой.

Белез

(Арбасу, тихо)

Пусть он уходит.

(К Балеа.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Пандемониум
Пандемониум

«Пандемониум» — продолжение трилогии об апокалипсисе нашего времени, начатой романом «Делириум», который стал подлинной литературной сенсацией за рубежом и обрел целую армию поклонниц и поклонников в Р оссии!Героиня книги, Лина, потерявшая свою любовь в постапокалиптическом мире, где простые человеческие чувства находятся под запретом, наконец-то выбирается на СЃРІРѕР±оду. С прошлым порвано, будущее неясно. Р' Дикой местности, куда она попадает, нет запрета на чувства, но там царят СЃРІРѕРё жестокие законы. Чтобы выжить, надо найти друзей, готовых ради нее на большее, чем забота о пропитании. Р

Lars Gert , Дон Нигро , Лорен Оливер

Фантастика / Хобби и ремесла / Драматургия / Искусствоведение / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Социально-философская фантастика / Любовно-фантастические романы / Зарубежная драматургия / Романы
Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия