Сат Чит Ананда

Это случилось не только с Халилем Джебраном. Так случалось с многими творческими людьми. Все, что они писали, не было творчеством. Это была продукция, композиция, это было хорошо написано, но это не было чем-то, что могло стать вечно свежим и молодым. До тех пор, пока что-то не будет вечно свежим и молодым, можно сказать, что вы еще не написали ничего.

Майкл Найми написал книгу «Книга Мирдада». Эта книга по качеству подобна книге «Пророк». Но Майкл Найми попал в ту же ловушку. Он хотел написать книгу, подобную «Книге Мирдада», чтобы она оставалась на земле, пока жив человек, чтобы она стала величайшим творением человека. И он старался всю жизнь, но у него так ничего и не получилось. Он не смог превзойти «Книгу Мирдада». «Книга Мирдада» была проявлением его творчества.

Творчество - это не что-то, что вы делаете. Вы просто позволяете вселенским силам действовать через вас. Вы становитесь посредниками, средой передачи. Вы отдаете свои руки, тело, сердце, бытие существованию, после чего существование поет песни через вас, и ваше творчество становится вечным, вечным, как само существование. Только это можно считать творчеством. Ничего другое нельзя считать творчеством.

Я не украл твое творчество, Панкаджа, мне бы хотелось, чтобы ты стала творческой. У тебя есть возможности, потенциал, но ты растрачиваешь свой потенциал на совершенно посредственные романы. Да, они дают тебе деньги, они продаются. Но никто не будет читать твои романы дважды. Одного раза достаточно, больше чем достаточно. И каждый, кто читает твои романы, прочтет их один раз, после чего выбросит книгу из окна. Ему эта книга будет больше не нужна. Это обычное чтиво, и ты знаешь об этом.

Но ты не знаешь одного. У тебя есть способности и возможности стать настоящей творческой личностью. Я отобрал твое так называемое творчество для того, чтобы развить в тебе отношения с существованием, чтобы нечто великое могло родиться в тебе. Это величайшее благословение и блаженство; каждый человек может испытать это, когда существование использует вас как посредника. Это означает то, что существование любит вас и принимает вас глубоко, ценит вас, считает достойным. Существование нуждается в вас.

Это нужно помнить: самая большая потребность человека заключается в том, чтобы быть нужным. Если вы никому не нужны, вы просто совершите самоубийство. Если само существование нуждается в вас, вы подниметесь на такие высоты, о которых даже не мечтали.

Мне бы хотелось, чтобы вы стали такими творцами. Это хорошо, что вы покончили со старым так называемым творчеством.

Ты спрашиваешь: В подсознании я пытаюсь заключить с вами тайную сделку: «Хорошо, возьмите. Но в обмен дайте мне любовь и медитацию, блаженство и себя».

Ты просишь слишком многого. Я

- старый еврей. Ты хочешь заключить тайный договор со мной, чтобы я отдавал тебе любовь, медитацию, блаженство и даже себя! Но со мной не нужно торговаться. Я не бизнесмен. Когда-то я был евреем, но я больше не еврей.

Ты можешь получить все: любовь, медитацию, блаженство, и мне ничего не нужно в обмен. Тебе не нужно платить за это, тебе нужно потрудиться для того, чтобы получить все это. Тебе придется трудиться над собой.

Я даю любовь, но ты защищаешься, прячешься под зонтик. Если же я отниму у тебя зонтик, ты скажешь: «Ты снова у меня что-то украл». Но мне не хочется вмешиваться в твою свободу. Это твой зонтик, и если тебе хочется открыть его, это твое решение. Но ты можешь его закрыть. И держать рядом.

Ты из Англии. Эти два места очень странные: Англия и Бенгалия в Индии. Ни один психоаналитик никогда не пытался определить, почему эти люди постоянно ходят с зонтиками. Они говорят о привязанности к матери, к отцу, но как насчет привязанности к зонтику?

И снова ты ошибаешься, Панкаджа: «Вы даете мне проблески» Я никогда не давал тебе проблески. Когда ты закрываешь зонтик, ты получаешь их. И это прекрасно. Сначала ты думала, что это я даю тебе проблески, но я знаю, что за этим последует еще кое-что. «Потом проблески исчезли, и я была сердита на вас!» Но вы не должны вмешивать меня в это дело. Просто посмотрите на свой зонтик. Когда вы закрываете его, у вас случаются проблески. Когда вы открываете его, проблески исчезают. Это не имеет никакого отношения ко мне.

Просто посмотрите на ум. Когда ваш ум вмешивается, проблески исчезают. Вы вмешиваете ваш ум, я здесь ни при чем. Когда вашего ума нет, когда он не вмешивается, к вам приходят проблески, и я здесь не при чем. Я не могу ни дать вам проблесков, ни отнять. Я никогда не вмешиваюсь ни в чью свободу. Для меня свобода священна. И мне бы хотелось, чтобы вы не теряли своего достоинства и были полностью свободными.